— Грохх! — перебил его рев Хагрида.
Все подскочили, Флоренц одним плавным движением поднялся на ноги. Хагрид, вытаскивая из-за пояса зонтик, смотрел снизу вверх на великана, который безмятежно пожирал громадную тыкву.
— Что, брат? — невинно пророкотал великан, посмотрев вниз. — Брат сказал Грохху, что иногда можно, правда? Грохх любит тыквы!
— Иногда! — взревел Хагрид. — Да ты уже половину сожрал, башня безмозглая! Они для Хеллоуина, понял, тролль ты дубовый? Они еще должны вырасти! Ах, да что с тебя возьмешь…
— Грохх больше не будет, брат, — расстроено сказал великан и осторожно положил надкушенную тыкву.
— Да ешь, чего уж там, — махнул рукой Хагрид и снова опустился на землю рядом с мадам Максим, — она же больше ни на что не годится!
Грохх в недоумении почесал голову, снова взял тыкву и с аппетитом захрупал. Во все стороны полетели влажные семечки, Джинни сердито вскрикнула и начала отряхиваться.
— Да, Рон! — спохватился Симус. — Ты в курсе, что твой брат жив?
— Что?! — Рон вскинул голову и, к удивлению Гарри, у него запылали уши. — Этот … нашелся?!
— Рон! — укоризненно воскликнула Гермиона.
— Что?! — взорвался Рон. — Ну да, ты же не знаешь! Ты из-за него погибла, Гермиона! Из-за этого идиота! И Луна с Невиллом — тоже!
— Рон, да при чем тут Перси?!
— При том! Он же формировал группы! И ему сто раз сказали — не разбивать нашу группу, вообще — собрать весь ОД вместе! — он снова сел, стиснул руки. — Министерству, видите ли, виднее! Знали мы, что он жив! Бесследно исчез, как же! Трус несчастный! — Рон посмотрел на Симуса. — Ну, и где он объявился?
— У нас, в Ирландии, — ответил Симус, порядком напуганный его вспышкой. — Я его мельком видел — вместе с той министерской жабой, помнишь?
— С Амбридж, да?! Ну, не удивляюсь!
— Ты уж извини, Рон. Я-то думал, обрадуешься…
— Да уж! Ладно, Симус, все равно спасибо, что сказал. У нас у всех руки чешутся. Мама уже показала мне, какой из скалок прибьет его! — Рон снова вскочил и зашагал прочь.
Гермиона испуганно оглянулась на Гарри, тот кивнул. Она бросилась вслед за Роном.
— Н-да, — пробормотала Джинни, — ничего себе новость!
Некоторое время они сидели в молчании. Хагрид и мадам Максим, видно, не расслышавшие, с некоторым удивлением проводили взглядом Гермиону, потом углубились в какой-то разговор со Слизнортом. Симус расстроено хмурился, и Джинни ему сказала:
— Не переживай! Просто для нас Перси — больная тема, — потом повернулась к Гарри. — Я пойду гляну как они, ладно?
Она вернулась почти сразу же.
— Все в порядке. Они уже целуются.
Гарри с облегчением вздохнул.
Гермиона с Роном вскоре вернулись, и последующий час прошел незаметно. Пили чай, ели хагридово печенье, обработанное Гарри с помощью двойного заклинания — очень даже неплохо оказалось. Флоренц вскоре попрощался и ушел. Рон полностью успокоился, больше о Перси не заговаривал. Зато расстроился Слизнорт — оказалось, Хагрид тоже знал заклинание «самолевитации» и, не замечая его умоляющего взгляда, тут же им поделился.
— Я ведь именно так перелетел на тот остров, Гарри, откуда тебя забрал! Та же «Вингардиум левиосса», если применить ее к тому, на чем ты находишься, или в чем находишься. Если больше нечего — левитируй свою одежду. И взлетишь вместе с ней! Только осторожней с силой — слышишь, Джинни! А то одежда лопнет и улетит, и останешься голой! Лучше какой-нибудь предмет использовать, — добавил он, когда Джинни смущенно рассмеялась и убрала палочку. — Я вот так привез Гарри на мотоцикле Сириуса, когда Лили и Джеймс… ну… — он шмыгнул и отер глаза. — Ох, не следовало мне это говорить! Ты расстроился, Гораций?
Толстый профессор засмеялся и махнул рукой:
— Да не такая уж и тайна, Рубеус! Не думал только, что еще кто-либо сообразит. Вот уж точно сказал некий умный человек: «Нельзя недооценивать врагов. Но еще больше нельзя недооценивать друзей»!
— А кто это сказал, профессор? — заинтересовалась Гермиона.
— Я, конечно! — с некоторым недоумением ответил Слизнорт. И рассмеялся, когда она заморгала. — Мисс Грейнджер, дорогая! Знаете, я как-то попросил — чисто из любопытства — Сибиллу Трелони погадать мне. Меня интересовало, отчего я умру. Представьте себе — она призналась, что не может ответить на мой вопрос, но зато может точно предсказать, отчего я никогда НЕ умру.
