— Я и правда не знаю, профессор, — осторожно сказал он. — Можете проверить. Дайте мне веритасерум, и я скажу вам то же самое.
— Я вам верю, Гарри… хотя поверить почти невозможно.
— Но почему, сэр?
— Потому что вы воскресили мисс Грейнджер.
По толстому стволу дерева, мимо которого они проходили, деловито карабкались лукотрусы. Гарри замедлил шаг — эти живые веточки-человечки всегда его веселили, а сейчас он был только рад отвлечься от запутанного разговора. Один из лукотрусов оглянулся на него и сердито пискнул. Забавные волшебные существа не любили, когда люди проявляли к ним интерес.
«Вы воскресили мисс Грейнджер…» Но ведь он все подробно изложил на пергаменте и отослал Мак-Гонагалл! Так он и сказал Слизнорту.
Некоторое время они шли молча; Гарри порой косился на толстого декана Слизерина, но тот погрузился в размышления. Может, стоило просто извиниться и нагнать друзей?
— Я уже это читал, — вдруг нарушил молчание Слизнорт, — но стоит, наверное, перечитать еще раз. Гарри, я больше не буду доставать вас этими расспросами, простите глупого старика.
— Сэр, да что вы?!
— Ладно, Гарри, ладно… Вы еще слишком молоды для того, чтобы относиться ко мне по-другому. Еще не устали от приключений, вам еще очень-очень далеко до того, чтобы начать мечтать о спокойно текущей жизни, о комфорте… и просто о чем-то вкусном, знаете ли!
— Может, еще персик? — улыбнулся Гарри.
— Увы, Гарри, девочки уже узурпировали все угощение! — Слизнорт кивнул на Гермиону и Джинни, которые как раз остановились и заглядывали в парящую корзинку.
— Впрочем, — задумчиво добавил он, — кажется, там еще что-то осталось… — он заторопился вперед. — Простите, Гарри!
Глава 6. Собака с палочкой в зубах.
Вернувшись час спустя к хижине, они решили все же остаться под открытым небом — глубоким, синим небом, какое бывает только над горами. За это время их компания увеличилась — казалось, что многократно, хотя присоединились к ним трое… но третьим был Грохх. Сейчас великан, что-то бурча под нос, устраивался рядом с тыквенной грядкой.
— …Что мне не нравится, Гораций, — говорил тем временем Хагрид, заботливо стеля для мадам Максим свой потрепанный плащ, — так эта привычка вечно прибедняться. Прошу, дорогая! Старый, понимаешь ли, не герой, да не боец… А кто в воздухе дракона сбил, а?
— И спас мне жизнь! — добавила мадам Максим, изящно опускаясь на плащ.
— Ах, Олимпия! Дорогая моя! — вздохнул Слизнорт. — Не хотел бы вас разочаровывать, но в этом не было никакого героизма! Я хотел всего лишь спасти свой с таким трудом обставленный, уютный кабинет! Признаться, именно об этом я и подумал, наблюдая за вашим великолепным сражением, когда второй дракон атаковал вас с тыла.
— Позвольте не поверить вам, `Орацио! — усмехнулась мадам Максим.
Ребята тем временем расселись на нагретых солнцем гигантских тыквах. Девочки уселись по обе стороны от Гарри, и он опять оказался «в кавычках», о чем не преминул заметить Симус (это он вместе с Гроххом и кентавром Флоренцом присоединился к ним на опушке леса). С подачи Джинни шутка насчет «кавычек» сразу обрела в Хогвартсе популярность — особенно среди девочек. Впрочем, мальчики тоже не упускали случая «закавычить» понравившуюся девочку.
— Клянусь, это чистая правда, дорогая Олимпия! Но как вы были великолепны в своей боевой колеснице! И первого дракона сразили именно вы, причем настолько изящно! А тот, которого я сбил, упал на Астрономическую башню, и она лишилась верхушки. Нет, мне далеко до вашего изящества в бою, Олимпия!
— Зато вы непгевзойденный мастер по части комплиментов, `Орацио!
— Уж это точно, — проворчал Хагрид. — Я уже ревновать начинаю. И учти, Гораций — в гневе я страшен!
— Ну конечно, друг мой Рубеус! — усмехнулся Слизнорт. — Только глаза у тебя почему-то веселые! Ах, молодежь, все бы вам смеяться над измученным усталым стариком, которому даже собственный вес порой невмоготу!
— А знаете, профессор, — вмешалась Джинни, — в «Придире» была недавно статья о новой методике магического похудания. Вы правы — вам не помешало бы немного сбросить вес.
— Мисс Уизли, дорогая! — хмыкнул Слизнорт. — Я как-никак волшебник с немалым опытом, и не размениваюсь на мелочи. Почему «немножко», если вес можно убрать полностью?
