— Ладно, зайдем, — Гермиона потянула его за руку.
Отвернувшись, Гарри последовал за ней.
— Гарри! — воскликнул бармен Том, с неподобающей его возрасту резвостью выскочив из-за стойки. — Гарри, как я рад… Мисс Грейнджер!!! Какая честь, нет, какая честь!
Гарри отчетливо вспомнил тот переполох, которое вызвало его самое первое появление в баре. То же самое происходило и сейчас. Посетители бара, даже завсегдатаи (а ведь они привыкли к его присутствию здесь летом!) повскакивали на ноги, загремел опрокинутый стул. Им снова жали руки, малыш Дедалус Дингл то и дело ронял свой фиолетовый цилиндр (глядя на него, трудно было поверить, что это один из самых суровых и могущественных членов Ордена Феникса!) Дорис Крокфорд дважды расцеловала Гермиону, и только после этого Тому удалось успокоить всех. Кое-кого пришлось даже пристыдить. Гарри и Гермиона уселись за стойку, прислонив к ней завернутые мечи, и постарались не обращать внимания на взгляды. Гермиона предупредила, что они ненадолго, и заказала два сливочных пива.
— По-прежнему не любите крепкие напитки? — с легким упреком заметил Том. — Ну, все равно — за счет заведения.
Наконец Гарри удалось спросить насчет маглов.
— Да, было такое… — нахмурился Том. — Странные какие-то. Бывает, конечно, что маглы заходят — некоторым настолько хочется пропустить стаканчик, что их даже защита не берет. Но с ними нет проблем — как увидят, что за народ здесь сидит, так сразу кругом и бегом назад на улицу, и больше здесь не появляются. А эти заходили раза три или четыре.
— Мужчина и женщина? — уточнила Гермиона.
Том встрепенулся:
— Да! Так вы их знаете?
— Нет. Видели только что… они смотрели на вашу дверь.
— Я столько раз просил Министерство дать защиту понадежней, — вздохнул Том. — А они говорят, что это сделает, наоборот, нас более заметными. Мол, маглы поймут, что тут есть что-то странное, начнут интересоваться и все такое.
— А эти что-нибудь говорили?
— Да нет, даже толком не заходили. Тоже, как и все — зайдут, пооглядывают всех, и назад. Только… без страха. Такое впечатление, что кого-то ищут… Ну вот, — Том уставился на дверь. — Легки на помине!
Гарри и Гермиона оглянулись.
Маглы подошли, не обращая внимания на угрожающие взгляды посетителей и даже на то, что некоторые достали палочки (впрочем, вряд ли они могли знать, что это такое). Пожилая женщина уселась у стойки и вежливо кивнула.
— Будьте любезны, — обратился мужчина к бармену.
Том нахмурился:
— Мистер, я был бы очень признателен, если вы…
— Само собой, — перебил мужчина. — Надолго мы не задержимся. Если я не ошибаюсь, — он повернулся к Гермионе, — вы мисс Грейнджер? Мисс Гермиона Грейнджер?
Гермиона в недоумении кивнула. Мужчина спокойно достал серебряную визитницу, вынул карточку и протянул ей:
— Вас не затруднит передать ее вашему отцу? Я понимаю, что Джеральд, возможно, меня и не помнит. Нам когда-то довелось побывать вместе в Спитаке. Возможно, он вспомнит Джеймса.
Гарри вздрогнул.
— Вам мое имя знакомо? — удивился мужчина.
— Нет, извините, — Гарри отвернулся. — Просто моего отца звали Джеймсом.
— Прошу прощения, — извинился мужчина. — Меня тоже зовут Джеймс, и я говорил о себе. Мне очень жаль.
Видимо, он понял, что отец Гарри умер.
— Хорошо, — согласилась Гермиона, пряча карточку, — я передам папе.
— Буду очень признателен, если он мне позвонит, — сказал магл и повернулся к Тому. — Вас не затруднит приготовить стаканчик водки с мартини? Смешать, но не взбалтывать.
— Я даже не знаю, о чем вы говорите, мистер, — хмуро бросил Том. — Боюсь, напитков, к которым вы привыкли, здесь не найдется.
— Очень жаль. А что вы можете предложить?
Том некоторое время размышлял, потом вдруг усмехнулся:
— Как насчет стаканчика огневиски? За счет заведения.
— Не откажусь.
Том достал стакан и, с трудом пряча коварную ухмылку, налил на треть жидкости из черной, зловещего вида бутылки. Седая женщина, оторвав взгляд от Гарри, с некоторой тревогой следила за его действиями. Мужчина тоже, как завороженный, смотрел на стакан. Явно непрошенным посетителям еще не доводилось видеть жидкость, внутри которой горит огонь. Крохотные язычки пламени завивались спиралями, не в силах вырваться за поверхность, которая слегка бурлила.
