Потом мне встретились Скитальцы… ты их не встречала? Это такие же, как я, заблудившиеся в картинах, или просто бродяги. Некоторым художникам ведь нравится рисовать бродяг, но они ведь и на картинах остаются бродягами! И уходят с картин. Некоторые Скитальцы иногда объединяются в группы, чтоб не скучно было. Какое-то время я шел вместе с одной такой группой. Один из Скитальцев умел проникать в картины маглов… да, как и ты умеешь. Он иногда забирался в натюрморты, таскал оттуда еду, и мы устраивали небольшие пирушки. Но мне сильно не нравилось то, что он портит хорошие картины, мы из-за этого ссорились, один раз даже подрались. Смешно, конечно — портрет не чувствует боли, его даже убить нельзя. Даже если картина загорится, ты просто перескакиваешь в другую, и все. Так что не драка вышла, а так, непонятно что, и я от них ушел.
Не поверишь — меня аж в Африку занесло! Я пожил некоторое время в пейзаже на стене Консульства Магии — так и не спросил, в каком оно государстве, их в Африке много. Консула зовут мистер Олли Джейсон, мы с ним подружились. Ох, как он обалдел, когда в пейзаже с пустыней появился портрет Гарри Поттера! Вот с ним было приятно разговаривать. Над Скриджмером он всегда посмеивается. Помнишь, что Дамблдор сказал про Фаджа: «Хороший человек, но не на своем месте». Почти то же самое сказал мистер Джейсон про Скриджмера — правда, хорошим он его не считает. Однако сказал так: «Было время, когда на него можно было рассчитывать. Мой вам совет, молодой человек — ни в коем случае не идите в Министры». Потом до него дошло, что он говорит это портрету, а какой из портрета Министр? Ничего, посмеялись…
— Я и оттуда ушел, конечно, — рассказывал Гарри, — очень уж хотелось назад, в Хогвартс, посмотреть, что там творится. Посмотреть на себя, настоящего, узнать, что там с хоркруксами… Увидеть всех вас… и Джинни тоже. Я очень переживал из-за этого дурацкого решения порвать с ней. К тому же пейзаж, в котором я жил, изображал пустыню. Жарко! Мистер Джейсон, к сожалению, ничего не знал о законах нарисованного мира, но все же волшебником он был сильным, и кое-какие советы мне пригодились. Мы расстались друзьями… знаешь, давай как-нибудь сходим к нему в гости!
Спасибо его советам — я нашел Европу, но дальше… Ты же знаешь, сколько в Европе картин! В конце концов, застрял в Швейцарии. Нашел этот самый интерьер, в Галерее Современного Магического искусства. Я в него очень хорошо вписался. Снял очки, волосы причесал, и сидел за столом спиной к зрителям, изображая задумчивость. И спал — «сном портрета», когда время не ощущается. Я ведь так устал от поисков! Когда ты меня позвала, я сначала решил, что это мне снится. Потом понял, что это не сон, и свалился со стула. В зале были какие-то зрители. Начали смеяться, конечно, а какой-то мальчик крикнул: «Мама, смотри — он на Гарри Поттера похож!»
Он замолчал. Гермиона смотрела на него с таким восхищением, что становилось слегка не по себе. В конце концов, пытаясь справиться со смущением, он полушутливым тоном спросил:
— Ну давай, скажи — что ты такого во мне нашла?
— Все, — тихо ответила она.
— Что «все»? — не понял Гарри.
— Я нашла в тебе все.
— Ну, ты даешь…
Гермиона улыбнулась, прижалась к нему. Больше ничего не надо было говорить — и хорошо, потому что Гарри просто не знал, что тут можно сказать. А потом вдруг предложил:
— Выйдем в комнату.
— Зачем?
— Он хочет что-то сказать тебе. От себя, а не через меня.
Гермиона подняла голову:
— Вы все еще… несколько разделенные?
— Да. Думаю, и вы тоже. Просто у нас с ним было больше разной жизни.
Задумавшись, она последовала за ним, и они опять присели на кровать.
— Да, ты прав. Мы тоже сохраняем некоторую самостоятельность, даже слившись. Сейчас, когда ты это сказал, я тоже заметила. И так, по-моему, лучше. Правда, Гермиона? — она посмотрела на портрет.
Гермиона-на-портрете серьезно кивнула.
— А что ты хотел мне сказать, Гарри?
— Только это… — Гарри-с-портрета помолчал, подбирая слова. — Только то, как я счастлив… Скриджмер ведь не знал, что я тебя люблю — он не мог знать, потому что я ведь столько лет сам этого не сознавал… И я… вот этот «я», — рассмеявшись, он ткнул себя в грудь. — Я этого тоже не знал! А сейчас знаю. Вот. Давай навестим остальных! — предложил он Гермионе-на-портрете.
