Он и не вспоминал о людях в мантиях, пока не встретил их по дороге в булочную. Мистер Дарсли сурово посмотрел на них, проходя мимо. Он чувствовал себя неловко рядом с ними, но не знал, почему. Эта группа тоже о чем-то оживленно шепталась, и он обратил внимание, что у них нет при себе емкостей для сбора средств. Когда он уже возвращался назад, то уловил несколько слов из их разговора.
– Поттеры, все правильно, именно это я и слышал… Их сын, Гарри.
Мистер Дарсли остановился, поверженный страхом. Оглянулся на шепчущихся, как будто собирался что-то спросить, но передумал.
Он поспешил перейти через дорогу в свой офис, сказал секретарше, чтобы его не беспокоили, схватил телефонную трубку и собрался уже набрать свой домашний номер, но остановился и положил трубку на место. Он пригладил свои усы в раздумье… нет, это уже помешательство. Поттеры – не такая уж и редкая фамилия. Он был уверен, что есть множество людей по фамилии Поттер, у которых есть сын Гарри. А если подумать, то он не уверен, что его племянника зовут именно Гарри. Его могут звать совсем по-другому. Может он Гарви. Или Гарольд. Это ведь не повод беспокоить миссис Дарсли. Она расстраивается при любом упоминании о ее сестре. И он не мог ее винить за это – если бы у него была такая сестра… но все же эти люди в мантиях…
Теперь ему гораздо сложнее было сосредоточиться на сверлах и, когда он покинул здание в пять часов вечера, то наткнулся прямо на одного из этих странных людей в мантиях прямо за дверью.
– Извините, – буркнул он, когда крошечный старичок споткнулся и чуть не упал. А через несколько секунд мистер Дарсли вдруг заметил, что старичок одет в фиолетовую мантию. Но старичок казался совершенно не расстроенным тем, что его чуть не столкнули на землю. Наоборот, его лицо расплылось в широкой улыбке, и он сказал настолько скрипучим голосом, что все вокруг обернулись:
– Не извиняйтесь, добрый человек, ничто не может расстроить меня сегодня! Радуйтесь, ибо Вы-Знаете-Кто сгинул! Даже такой магл[6] как Вы должны праздновать в этот замечательный, замечательный день!
Старик обнял мистера Дарсли за талию и ушел.
Мистер Дарсли так и остался стоять как вкопанный. Его обнял совершенно не знакомый человек. А еще его, кажется, назвали маглом, что бы это не значило. Он был обескуражен. Мистер Дарсли поскорее сел в свою машину и отправился домой, надеясь, что все это ему показалось, что было ему не свойственно, потому что он вообще не одобрял воображения как такового. Когда он заехал на машинную дорожку возле дома №4, то первое, что он заметил, была полосатая кошка, которая встретилась ему утром. Сейчас она уже сидела на его кирпичной садовой ограде. Он был уверен, что это та самая кошка. У нее были характерные отметины вокруг глаз.
– Брысь! – крикнул мистер Дарсли. Кошка не шелохнулась. Она только удостоила его строгим взглядом.
– Это нормальное поведение для кошки? – спросил сам у себя мистер Дарсли. Пытаясь взять себя в руки, он направился домой, все еще настроенный не рассказывать ни о чем жене.
У миссис Дарсли был хороший, обычный день. За ужином она рассказала мужу о проблемах соседки с ее дочерью и что Дадли выучил новую фразу: "Не хочу!". Мистер Дарсли пытался вести себя как обычно. Когда Дадли отправили в постель, он направился в гостиную, чтобы успеть послушать вечерний выпуск новостей.
– И наконец, орнитологи всей страны сегодня докладывали о необычном поведении сов. Хоть совы и охотятся ночью и их трудно встретить при дневном свете, сегодня были замечены сотни случаев, когда эти птицы летали повсюду после восхода солнца. Эксперты пока не могут объяснить это странное изменение в режимах сна у сов, – ведущий позволил себе усмехнуться, – и это самое таинственное. А теперь Джим МакГаффин с прогнозом погоды. Ожидаются ли еще совопады, Джим?
– Что ж, Тед, – сказал метеоролог, – об этом сказать не могу, но не только совы вели себя странно сегодня. Зрители из разных уголков Кента, Йоркшира и Данди звонили и сообщали мне, что вместо дождя, который я вчера обещал, они наблюдали ливень из падающих звезд! Возможно, некоторые уже начали праздновать Ночь костров
