— Направление поиска, Сергеи Аркадьевич, — обычные или специальные гранаты, бронебойные снаряды, А может быть, и огонь. Это очень важно — огнеметы!
Разумеется, судить издалека, хорошо ли действовал главком, Юго-Западный фронт иди, конкретно, 13-я армия Эйдемана, расположенная севернее Крыма, он не мог. Но стратегический просчет видел ясно: Крым проворонили. Полгода назад, когда Деникина гнали по Кубани, на Крымском полуострове укрывался один генерал Слащев с потрепанными бригадами. Белая армия была в смятении, два корпуса скинули бы Слащева в море с ходу. Но почему-то обратили против него лишь две бригады: стрелковую и кавалерийскую. И их атака захлебнулась у Перекопа и Чонгара.
РВС Юго-Западного фронта — А. Егоров и Р. Берзин — просили подмогу. Но не получили: главное командование день ото дня ожидало удара от Пилсудского. Владимир Ильич 15 апреля распорядился помочь Егорову и Берзину освободить Крым. Но из-за бездорожья не удалось перебросить войска за десять дней. А с 25 апреля Западный фронт начал пятиться под напором войск панской Польши.
Врангель отдохнул основательно — дней пятьдесят. Он укрепил перешейки, заново сколотил казачьи дивизии, сбил несколько ударных полков из одних офицеров. Подтянул танки, самолеты, корабли, и под крылом у него собралось 150 тысяч оснащенных и хорошо обученных бойцов. И 6 июня он вылез из Крыма возле Геническа: 2-й его армейский корпус устремился к Мелитополю. На другой день при поддержке танков перешли в наступление еще два корпуса: 1-й армейский в районе Перекопа, сводный — у Чонгара.
Барон протянул руку Пилсудскому: так образовался еще один фронт.
Оборону держала 13-я армия Роберта Эйдемана. Три корпуса белых численно ее не страшили: войск у нее было больше. Но Врангель ринулся мощными клиньями, а 13-я была раскинута дугой в триста верст на просторах Приазовья и Северной Таврии. Отбивалась 13-я на грани отчаяния и отступала почти двадцать дней.
Правда, выпадали на ее долю и успехи. Так, в ночь на 10 июня 2-я кавалерийская бригада Блинова захватила штаб белочеченской дивизии и ее начальника генерала Ревишина. Набег был хитрый: красные конники обмотали копыта своих коней тряпками, свалились на белых неслышно — как ангелы: генерал предстал перед Блиновым в одних подштанниках. И передал комбригу ценную информацию о планах Врангеля: барон рвался к Донбассу, чтобы пробить путь на Москву.
К 24 июня белых остановили. Но напор вражеской конницы и танков в первые дни шел так стремительно, что 13-я оказалась разрезанной Днепром на две части. За Днепром — от Херсона до Никополя — обосновались две дивизии — Латышская и 52-я. Их и возглавил Эйдеман в качестве начальника Правобережной группы. Командовать 13-й армией стал Иероним Уборевич. Главные его силы держались вдоль железнодорожной линии Мелитополь — Александровск. И ему подчинялись группа Эйдемана и конный корпус Городовикова.
Барон рвался к Донбассу, к Александровску. Две недели июля шли ожесточенные бои. Но обе стороны выдохлись, и наступило затишье. Врангель отвел часть своих войск для десантных операций на Кубани. А на левом берегу Днепра оставил против Эйдемана сравнительно слабые войска генерала Слащева.
Врангель не верил в силу Правобережной группы красных — и просчитался. С 6 на 7 августа Эйдеман начал переправу на участке Алешки — Каховка, удачно форсировал Днепр и развил наступление на юго-восток и восток. Слащев побежал, ставя под удар тылы белых войск в Северной Таврии и пути отступления в Крым.
Врангель кинулся исправлять ошибку и обрушил против Эйдемана конный корпус генерала Барбовича. Красная конница попала под сокрушительный фланговый удар и откатилась к Каховке. Но плацдарм на левом берегу Днепра не сдала. Уборевич поручил Д. Карбышеву срочно возводить пояса обороны.
В сентябре Уборевич еще раз попытался отрезать белых от Крыма ударом на Мелитополь и Перекоп. Василий Блюхер со своей 51-й дивизией при поддержке 52-й дивизии почти достиг Мелитополя — до него оставалось двадцать пять верст. Но свежий, сильный заслон Врангеля не дал им развить успех, и они Получили приказ держаться на Каховском плацдарме.
