Командующий не мог мириться с такой анархистской стихией и решил разоружить полк Ахунджана.
Якуб Чанышев хорошо запомнил этот день — 25 мая 1920 года: операцию проводила татарская бригада.
На площади был назначен парад всего гарнизона, ахунджановские кавалеристы оказались в кольце татарских бойцов. Все выходы с площади перекрыли повозками. Самого Ахунджана Фрунзе вызвал в штаб бригады для «последних указаний».
«А мне на площади предстояла своя роль: я должен дать сигнал, по которому красноармейцы отберут оружие у непокорных». Но предусмотрели не все: слишком много праздной публики собралось глядеть парад, и это сковывало действия Чанышева. «Поднимаюсь на трибуну, оглядываю гудящую площадь, а меня тревожит мысль: вдруг ахунджановцы явились с заряженными винтовками?.. Однако надо действовать, что бы там ни случилось!»
Чанышев произнес речь. Он говорил о желании Советской власти поскорее установить спокойствие в Фергане, чтобы народ мог мирно трудиться; о железной дисциплине в Красной Армии, необходимой для разгрома басмачей. Затем зачитал приказ Фрунзе, в котором осуждалось неповиновение Ахунджана и предлагалось его полку сдать оружие. И подал своим бойцам сигнал.
«Секундную тишину разорвал выстрел. Второй, третий. Это ахунджановцы при первой же попытке отобрать у них винтовки открыли пальбу. В ответ со всех перекрестков затрещали наши пулеметы. Ошеломленные конники пытались вырваться с площади, но повсюду наталкивались на заслоны. В конце концов их заставили смириться, хотя не обошлось без жертв.
При начавшейся перестрелке я вскочил на коня и поскакал к клубу, опасаясь, как бы там не случилось чего страшного, — ведь у Ахунджана и его охраны оружие наверняка заряжено.
Фрунзе, взволнованный и бледный, встретил меня на крыльце. Я доложил о происшедшем на площади и ожидал по меньшей мере строгого внушения. Но он ничего не сказал, только укоризненно покачал головой.
Зайдя в клуб, я от товарищей узнал, как разоружили самого Ахунджана и какой опасности подвергался Михаил Васильевич.
По вызову Ахунджан явился с десятком вооруженных людей. Он сел рядом с Фрунзе, остальные — вокруг. Обсудив несколько текущих вопросов, командующий заговорил об отправке кавалерийского полка в Троицкие лагеря.
— Я в Ташкент не поеду, — заносчиво заявил Ахунджан, — и мой полк тоже не поедет.
В этот момент с площади донеслись выстрелы. Догадавшись, что там происходит, Ахунджан, побледнев, вскочил со стула. Сразу поднялись и его спутники. Фрунзе продолжал сидеть, сохраняя спокойствие и зорко следя за басмачами. Находившиеся в комнате командиры и бойцы насторожились.
— Ошибку можно простить, Ахунджан, — твердо сказал Фрунзе, — по предательство — никогда. Потрудитесь сдать оружие.
Басмаческая натура Ахунджана чуть не натворила беды. Он выхватил маузер и вскинул на Фрунзе. Но между ними вмиг встал красноармеец:
— Ни с места! Руки вверх!
Под дулами винтовок оказались все басмачи. Ахунджан, а за ним остальные злобно бросили револьверы на стол, за которым по-прежнему спокойный и молчаливый сидел командующий».
Кривой Ширмат вдруг загорелся желанием встретиться с Фрунзе и отправил с нарочным пакет: «от его превосходительства Курширмата, преемника в управлении Кокандским государством, — его превосходительству кзыл-генералу Фрунзе».
Михаил Васильевич не раз изъявлял желание повидаться с Кривым, но тот не шел на встречу, как и эмир бухарский. Фрунзе прочитал письмо и написал на пакете: «Вернуть. Пусть ждет расплаты оружием».
Кончилась эра переговоров. Командующий принял решение — железной метлой вымести из края грабителей и убийц!
К войскам Туркестанского фронта он обратился с приказом: «С басмачеством пора кончать… Надо помнить вдобавок, что Фергана — главный поставщик хлопка, необходимого фабрикам для того, чтобы одеть население. Эта задача ложится на вас, товарищи красноармейцы. Задача не так проста, как может показаться с первого взгляда. Трудность не в военном преодолении врага — это для нас не очень трудно, — трудность в том, чтобы все многомиллионное мирное трудовое мусульманство поняло, что басмачество и есть враг его, что борьба с ним — священная задача и опора трудового народа. Выполнения этой задачи ждет от вас социалистическое Отечество.
