Леди Бакстед немного смягчилась. Она успела составить мнение о внешности Фредерики; терзавшее ее подозрение, что это одна из молодых красоток, к которым Алверсток так прискорбно питал слабость, исчезло. Увидев, что Фредерика не красавица и не юная особа, ее светлость уже могла рассмотреть ее непредвзятым взглядом и даже отдать ей должное. Ей не придется краснеть за свою протеже: у девушки были приятные манеры, она была хорошо воспитана и одета она была к лицу и опрятно. Леди Бакстед любезно предложила дочерям познакомиться с новой кузиной и, пока три девицы вели довольно вымученную беседу, отвела Алверстока в сторону сообщить ему, что Фредерика кажется ей очень воспитанной девушкой, и пообещать сделать для нее все, что может.
— Только я не возьмусь выдавать ее замуж, — предупредила она. — Без хорошего состояния и не будучи выдающейся красавицей, можно рассчитывать только на просто приличное замужество. Если она надеется найти мужа из высшего общества, она сильно заблуждается.
— Ну, об этом я тебя и не прошу! — ответил Алверсток. — У тебя будет достаточно проблем с поисками мужа для Джейн. Вспомнив о том, каких значительных размеров достигли счета за наряды Джейн, леди Бакстед была вынуждена придержать язык за зубами. Каким бы изменчивым ни был ее характер, страсть к экономии оставалась незыблемой. Конечно, она метнула сердитый взгляд на брата, но ничего не сказала, а просто отошла к дивану, села и пригласила к себе Фредерику.
Визит продолжался всего полчаса. Леди Бакстед задала Фредерике множество вопросов, но держалась официально, не предложила никаких освежительных напитков и не удерживала, когда та встала, чтобы попрощаться. Она также не пригласила привести на Гросвенор-плейс Черис, но сказала, что, возможно, постарается нанести визит мисс Уиншем. Фредерика, которая отвечала на ее вопросы со спокойной сдержанностью, чувствуя в них, однако, больше любопытства, чем доброжелательности, сказала с улыбкой на губах, но с опасным огнем в глазах, что при этом известии ее тетушка просто умрет от восторга. Алверсток хохотнул и проговорил:
— Получай своей же монетой, Луиза!
Затем он с преувеличенной учтивостью откланялся и вышел с Фредерикой из комнаты, оставив свою сестру и племянниц удивляться его интересу к такой заурядной даме (девушкой ее никак назвать нельзя!), в которой столько самомнения.
— Мне не следовало говорить этого, — призналась Фредерика, когда Алверсток сел рядом с ней в карете.
— А почему нет? Вы сбили с нее спесь очень даже мило!
— Ничего милого в этом нет, ведь она собирается представить обществу Черис, а я уверена, что она не хочет этого делать! — Фредерика повернулась и посмотрела на него своим смелым взглядом. — Вы… вы заставили ее?
— Интересно, как я мог ее заставить? — возразил он.
— Не знаю, но думаю, вы могли это сделать. Мне кажется, она делает это не по доброте душевной или чтобы доставить вам удовольствие, потому что…
— Вы ошибаетесь, — перебил он ее, и сардоническая усмешка искривила его рот, — Она очень сильно хочет доставить мне удовольствие.
Фредерика продолжала вопросительно смотреть на него и через секунду или две сказала:
— Мне это все не нравится! А ей не понравится, когда она увидит Черис! Ни одной матери, которой надо показывать такую невзрачную дочь, не понравилось бы это!
— Вы хотите отказаться от затеи, кузина?
Она подумала и сказала решительным тоном:
— Нет, если бы это касалось меня, я бы отказалась, но не могу допустить, чтобы Черис не использовала свой шанс. Я прошу извинить меня за то, что так неуважительно отзывалась о вашей сестре, но ее любопытные вопросы рассердили меня! Я больше не скажу ничего такого.
— Можете не стесняться. Между нами нет особой любви.
— Совсем? — спросила она, широко раскрыв глаза.
— Ни капли! Лучше скажите, дорогая кузина, танцуют ли у вас в Гирфордшире вальс?
— В некоторых домах, но не слишком часто, и совсем не танцуют кадриль. Но я наняла учителя танцев, чтобы он показал нам несколько фигур, так что мы не опозорим вас, представ перед всеми провинциальными родственницами.
— Это меня успокоило.
