— Разумеется. А вы разве его не знаете? Это же знаменитый Джек!
Дама удивленно взглянула на Тибора. Мы тоже.
— О нем и газеты писали, — не моргнув глазом, продолжал он. — Спас малыша, тонувшего в Дунае, и получил за это правительственную награду.
Положение Бартушека в нашем обществе, таким образом, окончательно утвердилось. Хотя сам он во время этого разговора самозабвенно занимался «переучетом» деревьев, росших вдоль тротуара.
— А дамочка-то и уши развесила.
— Эти верят во все, кроме правды.
— Джек! Веди себя прилично, раз ты такой заслуженный. Бартушек с виноватым видом поплелся за нами.
— Умный пес.
— А как же! Наш человек!..
У входа в общежитие мы озадаченно переглянулись.
— Что делать будем?
— Поселим у директора в кабинете.
— Идея что надо!
— Покормим и выгоним.
— Может, он еще и не пойдет…
Последнюю фразу промямлил я и почти тут же убедился, что недооценил Бартушека. Он пошел, нет, не пошел — припустился вверх по лестнице, прыгая через четыре ступеньки, остановился на площадке между этажами, дождался нас и снова рванулся вперед. Первым вбежал он и в нашу комнату — тщательно обследовал все углы, обнюхал постели, пролез под столом, даже заглянул в окно и только когда обжег себе нос о батарею отопления, угомонился.
— Голодный. Есть у нас что пожевать?
Все только усмехнулись.
— Да-а, Джек, с нами не разжиреешь.
Бартушек завилял хвостом.
— Не понимает, бедняжка.
Эрнё некоторое время молча смотрел на пса, потом вдруг сказал:
— У меня есть кусок хлеба.
— Где?
— Здесь, — показал он на тумбочку Шандора.
— Почему это ты свой хлеб хранишь в моей тумбочке, интересно знать?
— Потому что в любом другом месте его от вас не спрячешь, господин обжора! Но слава богу, тут кое-что имеется… — Эрнё с улыбкой похлопал себя ладонью по лбу.
Шандор обиделся:
— Ну, погоди же…
— Давайте разделим поровну.
— Что тут делить-то! Этой псине и так разве что на один зуб хватит.
Бартушек поймал кусок на лету и разочарованно выплюнул.
— Это еще что за фокусы?! А ну ешь!
— Хлебом брезгуешь, собака?!
— Сразу видно, что не был студентом. Ничего, потом передумает.
— Ребята, а вдруг он из какой-нибудь благородной семьи?
— Может, о нем объявление в газете дадут… Тогда нам, глядишь, и перепадет форинтов эдак пятьсот как нашедшим и честно вернувшим…
— В крайнем случае, продадим.
— Продадим?… Кто его, к черту, купит?! Давайте лучше раздобудем ему жратвы.
— Вперед, Джек!
Бесконечно счастливый Бартушек семенил перед нами по длинному коридору, а мы стучались во все комнаты подряд. Бартушек, разумеется, каждый раз влетал первым, обнюхивал хозяев, а те в испуге поджимали ноги.
— Найдется чем пса покормить?
— Это ваш?
— Украли?
— Еще чего! С этой зверюгой папаша посылает мне срочные письма из Орошхазы.
— И доходят?
— Конечно. В течение часа.
— Ух ты!..
Перепадало где что — тут шкурка от сала, там кость. Бартушек пировал. Через полчаса его уже знало все общежитие. Вернувшись к нам в комнату, он по-хозяйски развалился на кровати, и согнать его оттуда на пол было не так-то просто. Пришлось одолжить у соседей мешок, чтобы устроить ему место для ночлега.
В дверь постучали. На пороге стоял первокурсник с исторического факультета, родом, если не ошибаюсь, из Канижи.
— Я тут сала немножко принес.
— Отлично, клади на стол. Эй, да не вздумай ему давать! Он ест только жареное. Язва у него.
— У пса?
— Нет, у моей прабабушки!
— Ему даже операцию делали — настолько он ценный пес. Британское общество собаководов оценивает его в тысячу фунтов… Да клади же, клади свое сало!
— Неплохо, если бы ты и хлеба принес. Просто так он не любит.
— Привередливый…
— Не гладь, он этого терпеть не может. Неси лучше хлеб поскорей.
Он принес. Мы съели. И сало, и хлеб. Бартушек, глотая слюнки, возмущенно глядел на нас.
— Ты сегодня уже налопался, старина, да и хлеб ты еще не съел. Так что сиди и помалкивай.
— Ребята, а ведь у него имени до сих пор нет.
— Как нет, а Джек?
— Да ну, каждая вторая собака Джек.
— А у нашей правительственная награда!
— И письма из Орошхазы носит!..
Все засмеялись и с гордостью посмотрели на Бартушека. Ему в этот момент приспичило чесаться.
— Эй!.. Блох своих при себе оставь!
