особенностей, которыми отличаются объекты, изучаемые в той или другой науке. А отсюда
следует, что всестороннее изучение всех методов (методологии) науки, то есть изучение их
со всеми особенностями, возникшими в них под влиянием особенностей объектов,
изучаемых этой наукой, невозможно без знакомства с объектом исследования. Развитие
методологии в любой отрасли требует развития исследования свойств изучаемого явления.
Таким образом, сам прогресс прикладной военной науки, то есть теории военного искусства,
в отношении своей методологии зависит от развития чистой военной науки, то есть
социологии войны. Поясним эту мысль примером.
Как часто можно встретить противопоставления, подобные следующему: дух или
техника? Исходя из верной отправной точки зрения — главенствующей роли духовной
стороны в явлениях войны, рассуждающие часто приходят к отрицанию техники. Подобная
ошибка особенно распространена в русских военно-научных работах, но встречается она и в
иностранных. Протестуя против подобных рассуждений, довольно известный французский
военный писатель генерал Гаскуэнь в только что вышедшей своей книге «Торжество идеи —
1914 г.» пишет: «О, дух армии, сколько ошибок, сколько преступлений было совершено,
злоупотребляя твоим именем». Для иллюстрации подобного злоупотребления можно
привести следующий пример: в 1905 г., когда посылалась на восток эскадра адмирала
Рожественского, был сделан подсчет боевой силы флотов, которым суждено было
встретиться у берегов Японии. Выяснилось, что материальные коэффициенты для русских и
японцев относились как 1:1,8. Морской министр адмирал Бирилев написал в ответ на этот
подсчет, что подобные коэффициенты хороши для иностранцев; у нас-де, русских, есть свой
собственный коэффициент, которым является решимость и отвага.
Цусима доказала, насколько адмирал Бирилев был прав в своих методах
стратегического подсчета...
Ошибка в рассуждениях, подобных Бирилевскому, если можно так выразиться,
двухъярусная. Она лежит и в плоскости общей научной методологии и в плоскости
специальной военно-научной методологии.
Первого рода ошибка заключается в том, что нельзя при сравнении влияния одного и
того же фактора подменять в то же время другой. Бирилев не имел никакого основания
предполагать японцев менее решительными и менее отважными, чем нас. Находившаяся в
это время в полном разгаре русско-японская война более чем ярко это подчеркивала. В
рассказанном примере мы имеем дело со своего рода «военно-обывательской» военной
психикой. Однако с подобного же рода ошибкой можно было встретиться и в трудах
высоких военно-научных авторитетов. Многим осталась в памяти статья генерала
138
Электронное издание
www.rp-net.ru
Драгомирова под заглавием «Медведь», напечатанная в «Разведчике». В этой статье генерал
М.И. Драгомиров выступал против перевооружения армии скорострельной винтовкой. В
доказательство своего мнения он со свойственной ему красочностью слога рассказывал свой
сон. Ему приснилось, что на него, вооруженного скорострельной винтовкой, идет медведь.
Вид этого чудовища настолько устрашающе действует на стрелка, что все свои пули он
сыпет мимо... Допущенная здесь методологическая ошибка заключается в том, что паника,
объявшая стрелка при виде медведя, вовсе не обусловливалась наличием в руках первого
скорострельной винтовки. Поэтому нельзя основывать свое сравнение на предположении,
что трус — хорошо вооружен, а выступающий храбрец — плохо. Рассуждение будет
научным лишь в том случае, если для сравнения все факторы взяты равными, за
исключением лишь одного, а именно того, воздействия коего мы изучаем. Таково общее
методологическое основание. При изучении же явления войны оно сильно осложняется.
Дело в том, что дух армии не есть какая-то постоянная величина. Дух армии,
вооруженной хуже противника, быстро понижается после первого же серьезного
столкновения, а дух армии, лучше вооруженной, соответственно повышается. Поэтому обе
