XX века — в свое время, на рубеже двух столетий, казалась евангелием смертельно
больному обществу.
Правительство тратило зря свои последние силы. Оно боролось с дымом, вместо того
чтобы бороться с огнем, и своей борьбой с «запрещенными» авторами лишь создавало этим
последним совершенно незаслуженный ими ореол «мучеников идеи», а обманутому стаду
«малых сих» — прелесть запрещенного плода.
В благоустроенном государстве не должно быть вредной печати за отсутствием
уязвимых мест. На здоровый организм этот яд не должен действовать. А если действует, то
это значит, что в нем появилась трещина, которую, как можно скорее, надо залечить.
***
Само собою разумеется, свобода печати в военное время должна подвергнуться
ограничениям. Она несовместима с общей дисциплиной государства во время войны, как
несовместимы, например, торговля и вольные профессии с отбыванием воинской
повинности.
Задача печати в военное время — осведомлять страну о ходе дел на фронте.
Осведомлять как можно более правдиво. Писатель, журналист и цензор — друзья, а не враги.
Неудач не замалчивать — ибо их замолчать невозможно: нельзя отрезать языки
раненым, эвакуированным и отпускным. Твердо помнить главного врага — «стоустную
молву». Для пресечения этой молвы лучше своевременно — с соблюдением известной
меры — твердо и авторитетно сообщить о поражении ХIII и XV корпусов в Восточной
Пруссии (неприятель все равно узнал их номера), чем допустить панический слух по всей
стране, что «полмиллиона наших погибло в Мазурских озерах»— слух, который потом
никакими средствами не удастся искоренить.
Страна должна знать лучших своих сынов, должна знать и чтить имена своих
доблестных полков — имена, уже известные неприятелю, имеющему о них сведения по
убитым и пленным. Такие черствые «алгебраические» выражения, как «один из наших
доблестных полков», «один из наших молодых полков», ничего не говорят уму и сердцу
84
Электронное издание
www.rp-net.ru
населения, оставляя в то же время чувство горечи в сердцах участников боев. Вообще,
сообщения нашей Ставки в Мировую войну 1914–17 гг. следует рассматривать как
непревзойденные отрицательные образцы.
Не следует обманывать население нелепыми бравадами, что неприятель умирает с
голоду, что неприятельская страна сможет продержаться еще самое большее полтора месяца,
что неприятельские войска сдаются дивизиями при одном виде казацкой пики. Этими
баснями печать дискредитирует себя в глазах общественного мнения и деморализует страну,
зря обнадеживая ее.
***
Совершенно нетерпим и недопустим слащавый тон о «солдатиках» и «серых героях».
Он раздражает бойцов и деморализует значительные их категории. В основе слащавости и
пафоса всегда фальшь. Авторов подобного рода статей и очерков следует, после первого и
последнего предупреждения, лишать права писать до окончания военных действий.
Еще опаснее слащавость в обращении с ранеными и выздоравливающими. За ними
должно ухаживать, но с ними ни в коем случае не надо нянчиться. Это развращает.
Госпиталя ни в коем случае не должны располагаться в населенных центрах. Не надо
подвергать дух тыла добавочному и совершенно излишнему испытанию.
Культ героев должен соблюдаться свято. В каждом храме, в каждой школе должны
иметься доски с именами прихожан или бывших учеников, заслуживших белый крестик либо
сподобившихся деревянного креста.
Портреты героев и описания их подвигов должны быть на почетном месте
периодических изданий.
В наших русских условиях (при свойственной всем нам музыкальности и любви к
театру) большое значение приобретают музыка и сцена. Для широких масс чрезвычайно
важен кинематограф. Как в театре, так и в кинематографе следует избегать деланного пафоса
и мелодрамы.
Уличные манифестации — очень сильно действующее средство. Но они ценны только
