порядки» и другие «картинки» кавалерия за эти 10 лет сделала значительные шаги в области
своей подвижности, техники и обучения разных команд.
Генерал Рененкампф — с хорошим военным глазом и чутьем, но малоразвитой и мало
образованный человек, хотя и академик; а главное, человек с весьма шаткой моралью.
Грубые инстинкты и искажение правды находили частое применение в его деятельности. В
твердых и умных руках он мог бы быть полезным. Но, как старший начальник, подавал
дурные примеры и, кроме того, любил кутежи и неумеренное применение алкоголя на глазах
у подчиненных.
Генерал Рузский — неглупый, довольно образованный, но очень слабый здоровьем
человек. Вероятно, это обстоятельство мешало его знакомству с жизнью и выполнению тех
функций начальника, на которых я уже неоднократно останавливался в этом труде. Кажется,
185
Электронное издание
www.rp-net.ru
в 1910 или 1911 году ему предложили переработать Полевой устав. Он пожелал
побеседовать с одним полковником. Таким образом, полковник имел возможность убедиться
в приверженности генерала Рузского к уставным формам и мелочам и в его нежелании
перейти к идейному и принципиальному Уставу, указывающему цель всяких действий, а
затем уже приемы и нормы, конечно, в ограниченном числе, ибо «способы действий» и все
расстояния между частями войск вполне зависят от их задач и всей совокупности
обстановки, которая разнообразна, как жизнь.
Генерал Янушкевич — случайно занял пост начальника Генерального Штаба, а
затем — автоматически — пост Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего. Это
был милый, скромный человек, всю службу Генерального Штаба проведший в канцелярии.
Ему, конечно, следовало бы отказаться от должностей, несоответствующих его силам к
опыту. Но честолюбие заедает иногда и скромных, чадолюбивых, упитанных и благодушных
канцеляристов.
Генерал Беляев — назначенный военным министром по настоянию Императрицы
Александры Федоровны, был просто — кретин, какие редко встречаются на свете. И как
всегда кретины в больших чинах прячут свое ничтожество в «форме», так и этот был
мелочным канцеляристом.
К числу таких чистейшей воды канцеляристов, хотя и не упитанных, принадлежал и
генерал М.В. Алексеев, коему суждено было сыграть такую большую роль в печальные годы
России. Но о нем, как и о генерале Самсонове, я буду говорить дальше.
Теперь же прекращаю характеристики отдельных лиц, ибо в жизни большой страны
сущность не в качествах отдельных немногих личностей, а — во всей системе. Систему же
создают верхи Государства, его Свойства же достаточно
«власти». «властей»
охарактеризованы мною.
Незнание своего дела, даже попросту — профессиональное невежество было
главным их качеством, а к нему уже прилагались: недобросовестность (материальная и
моральная), любовь к комфорту (эпикурейство), недальновидность и самомнение — не
основанное на действительных фактах.
Все это создавало разлагающую атмосферу службы и всей жизни. И неудивительно,
что вопросы: кого же взять вместо генерала Алексеева — не находили общих, дружных
ответов.
Не было возможности выдвинуться и получить решительную известность и
популярность: все более или менее приличное было придавлено или брезгливо ушло в себя,
сократилось, а на поверхности плавали: «живые трупы», «сумасшедшие муллы», «Алешки
186
Электронное издание
www.rp-net.ru
желтоглазые» ∗ и лица с другими кличками, указывающими на пренебрежительное к ним
отношение со стороны подчиненных. Такие люди, как Корнилов и Марков, были почти
неизвестны в мирное время; только исключительное стечение обстоятельств выдвинуло их.
Были, конечно, и кроме них и честные люди и образованные военные: Самсонов, Гурко,
Каледин, Краснов, Миллер, Головин, Келчевский, Стогов, Юзефович, Морозов и другие.
