- Северус, повернись ко мне… - тихо прошу я. - Пожалуйста.
Он оборачивается. И мы смотрим друг другу в глаза.
Я не способен описать того, что я вижу в его взгляде. Спокойном и нервном одновременно. На его лице не отражается ни одной эмоции, но его магия более красноречива. Ее палитра беспокойно меняется…
- Гарри… - одними губами произносит он, делая первый, неуверенный шаг к моей больничной койке.
- Сев… - шепчу я, - я такой дурак, Сев…
Он тремя широкими шагами преодолевает расстояние между нами, садится на край моей постели, и резко притягивает меня к себе в объятия. Мы сидим неподвижно, я уткнулся ему в плечо, обнимая его, прижимаясь всем телом. Он гладит меня по голове и произносит:
- Это не ты… это я дурак…
Я хмыкаю.
- Оба хороши.
Спустя какое-то время он отстраняет меня и требовательно спрашивает.
- А теперь объяснись, будь добр, что произошло?
Я победоносно вскидываю подбородок и отвечаю.
- Я вызвал фамильяра, Сев. У меня получилось.
Я вижу расширившиеся в удивлении зрачки его темных глаз.
- И кто это?
- Ты мне не поверишь. Это надо показывать для полноты эффекта. Хочешь, прямо сейчас? - я окидываю взглядом больничное крыло и продолжаю. - Только не в помещении… здесь… тесно.
- Мерлин всемогущий! Тесно?
Я довольно улыбаюсь, глядя на его непонимающий взгляд.
- Позови директора, нам нужно выйти на воздух. Я все вам покажу.
Глава 31. И-Драйг Гох
Мы медленно идем к опушке Запретного леса, к тому самому месту, где сутки назад я вызывал Проводника. Директор был откровенно заинтригован моей просьбой «о прогулке», хотя, готов поспорить, он если не знает, то догадывается о причине нашего ночного вояжа по окрестностям Черного озера. Не заметить бушевавшие на ночью этом месте силы с его умениями не составляет труда. Северус, шагающий чуть позади меня, напряжен. Я же волнуюсь, словно первокурсница на первом уроке зелий, зябко кутаясь в свою мантию. Сумерки, сгущающиеся над Хогвартсом, как нельзя точно отображают смятение в моей душе.
«Дракон?» - мысленно зову я.
«Да, хозяин», - отзывается фамильяр.- «Ты можешь дать мне любое имя, хозяин, какое будет удобно».
«Нет, не нужно. Можно сократить твое имя, И-Драйг Гох?»
«Да. Предыдущий хозяин звал меня Драйг».
«Прекрасно».
Боже, как же Северус напряжен, я чувствую… обернувшись, вижу спиральки силы, закручивающиеся вокруг него маленькими смерчами…
«Хозяин?» - слышу я у себя в голове голос своего фамильяра.
«Что, Драйг?»
«Тебе придется снять мантию и рубашку… оголить торс…»
«Зачем?»
«… будет проставлена Печать»
«Какая?»
«… моя», - просто отзывается дракон.
«Хорошо».
- Итак, мистер Поттер, - обращается ко мне Северус, когда мы оказываемся на том самом месте, где я сражался со своим фамильяром. - Мы пришли. Здесь, надеюсь, места достаточно?
- Господа, не хочу вам надоедать, но хотелось бы понять, в чем причина нашей вечерней прогулки по окрестностям? - осведомляется Дамблдор, одаривая меня лукавым взглядом.
- Вы сейчас все увидите сами, директор, - произношу я. - Прошу вас обоих отойти на безопасное расстояние, к кромке деревьев.
Они послушно отходят, оставляя меня в центре поляны. Я опускаю голову и вслушиваюсь в рождающуюся ноябрьскую ночь. Я не вполне уверен в том, как буду действовать и как мне сделать так, чтобы дракон предстал-таки перед, скажем прямо, весьма небольшой группой наблюдателей.
Я закрываю глаза и начинаю медленно расстегивать застежки мантии. Когда с ними покончено, я, не глядя, отбрасываю ее в сторону, принимаясь за рубашку. Моей обнаженной кожи касается холодный порыв ветра, но я с удивлением ощущаю, что не испытываю дискомфорта. Абсолютно! Еще полминуты назад я мерз в мантии, а теперь стою полуобнаженный на пронизывающем ветру, и мне совершенно не холодно. В моем теле пожар.
Я сосредотачиваюсь на собственных ощущениях. Жар, разгорающийся в груди, придает мне сил. Я ощущаю движение энергии, водоворотом окружающей мое тело. Сердце бьется ровно, отсчитывая секунды перед тем, как я явлю миру своего фамильяра. Впервые обнажу свою Сущность.
Я раскрываю ладони, ощущая покалывания на кончиках пальцев, и медленно начинаю поднимать руки. Всего несколько секунд проходит перед тем, как я осознаю, что моя поза, должно быть, похожа на христианское распятие.
