Завываний полицейских машин не было слышно, но внезапно они блокировали улицу с двух сторон, и оттуда высыпала дюжина полицейских с пистолетами наготове. Прежде чем они меня обнаружили, я бросил свой пистолет в кучу мусора и прикрыл парой старых газет. Мы с Ким даже не пытались уйти и спокойно двинулись навстречу полицейским. Лейтенант приказал мне встать у машины с поднятыми руками. Он лично обыскал меня. Когда понял, что я не вооружен, вернул бумажник. Потом обратился к Ким со словами извинения. В какой-то момент мне показалось, что лейтенант хочет ее тоже обыскать, и я приготовился съездить ему по физиономии. Но когда он увидел беззащитное лицо Ким, хорошие манеры победили. Он кашлянул и посмотрел на меня с упреком. Я не дал ему сказать ни слова и перешел в наступление:
— К черту, что у вас здесь творится?
Хозяин ресторана дал показания. Он был убежден, что опасность позади, и сокрушался лишь о разбитом стекле. Ясно дал понять полицейским, что мы ничего не сделали, только утоляли голод в его ресторане. И сразу после выхода подверглись нападению. Но у лейтенанта есть приказ. Он должен сопроводить нас в полицию, где запротоколируют наши показания. Если захотим, можем сделать заявление, и дело будет расследоваться. Я дал маленькому хозяину сто долларов и сразу завоевал нового друга, затем повернулся к лейтенанту:
— Пошли.
Шефом полиции был Руссо Сабин. Маленький толстощекий человек с лунообразным лицом, тоненькими усиками и деланной улыбкой. Шапка блестящих черных волос. Чрезмерно приветливый, приторно доброжелательный, он восседал как любезный будда со сложенными на животе руками. Его глаза излучали радость быть полезным гостям страны, а голос звучал почти нежно.
Но Арт Кифер говорил о нем как о цепном псе Ортеги, а я ему верил. Эти улыбающиеся глаза видели смерть, и это зрелище доставляло ему наслаждение.
— Мистер и миссис Винтерс, — приветствовал он нас, — очень неприятное происшествие, но это можно было предвидеть. Можно сказать — сами виноваты.
— Виноват в том, что стал мишенью?! — взорвался я.
Он успокаивающе поднял руку:
— У вас при себе была слишком большая сумма денег, и вы находились в довольно удаленном — для туристов — месте. И представляли легкую добычу для грабителей. Такое случается не в первый и не в последний раз.
— Послушайте, — начал я, но он не дал мне сказать и слова.
— В гостиницах есть специальное оборудование для хранения выигрышей гостей. Повсюду вы найдете таблички об этом на всех языках. Но вы этим пренебрегли. Скорее всего, кто-то был свидетелем вашей удачной игры и преследовал вас в надежде поживиться. Само собой разумеется, мы будем это расследовать. Если вы сделаете заявление…
Я отрицательно покачал головой:
— Не стоит. Сейчас, так или иначе, поздно.
— Тогда мы мало что можем предпринять. Само собой, я хочу предостеречь вас: не подвергайте себя в будущем такой опасности.
— Очень мило с вашей стороны.
Его улыбка становилась все ослепительнее.
— Я должен исполнить еще одну формальность. У вас документы при себе?
— В гостинице, — солгал я.
Он все еще разыгрывал гостеприимного хозяина.
— Понимаю. Может быть, послать за ними? Или, если это вам неприятно, мои люди проводят вас в отель и там проверят их?
— Мы ведь зарегистрированы в отеле. Вам достаточно…
— Конечно. Мы уже проверили. Но у нас есть строгие предписания, и мы хотим защитить американских граждан, в то время как…
Я решил идти ва-банк.
— Ну что ж, пусть будет так. Вы хотите непременно испортить нам вечер? — Я полез в бумажник и достал несколько купюр. — Если мы можем эту ситуацию сделать немного приятнее для всех, то, что зависит от меня… — Я положил деньги на стол.
— Очень великодушно, мистер Винтерс. Конечно, мы совсем не хотим докучать ни вам, ни вашей супруге. Я уверен, что об этом деле можно будет забыть, единственное, о чем попрошу вас, — чтобы в будущем документы были при вас.
— С удовольствием.
— В таком случае мои люди в вашем распоряжении, они подбросят вас в отель.
— Не беспокойтесь, мы возьмем такси.
— Как вам угодно.
Когда мы уходили, он продолжал улыбаться, не отрывая глаз от денег.
