В первый раз Ортега позволил себе проявить какие-то чувства. Гримаса, исказившая его лицо, отдаленно напоминала извинение.
— Пожалуйста, мистер Морган, я это знаю. В Джорджии, все подтверждено документально. Я удивляюсь, что вы так рисковали, но не могу не уважать то, что сделано законно. Мне очень жаль, если я невольно ранил ваши чувства, но в моей профессии…
— Ну ладно.
— Прекрасно. Так как мы сейчас понимаем друг друга, я могу сказать, что в нашей стране у вас есть определенные возможности…
— …превратить краденые деньги в законные за определенный процент, конечно, — докончил я.
— Если быть честным, — он великодушно кивнул, — это стоит сделать.
— Я должен подумать.
Карлос Ортега встал, и я впервые увидел его в полный рост. В кресле он терялся. Сейчас же этот человек излучал грубую, жестокую силу, которая давала представление о том, как этот человек боролся за власть. Он был не из тех, кто доставит своим врагам радость пережить себя. Грубая сила, без оглядки даже на собственную безопасность, человек, действующий по каким-то внутренним законам, которые он сам, по-моему, не понимал до конца, не говоря уже о том, чтобы взять их под контроль.
— Да, мистер Морган, мой сотрудник, сеньор Сабин, доложил, что у вас какие-то неприятности.
— Кто-то хотел меня убить.
— Весьма прискорбно. Я лично прослежу, чтобы дело было расследовано. У вас есть предположения, кто бы это мог быть?
— Ваш сеньор Сабин настаивает на попытке ограбления.
Лицо Ортеги скривилось.
— Но это же не делается с противоположной стороны улицы!
— Я подумал то же самое.
Он внимательно посмотрел на меня, кивнул майору и пошел к двери. Проходя мимо, поклонился Ким. Я открыл ему дверь и сказал на прощание:
— Вашим людям будет очень неприятно, если я избавлюсь от микрофонов, мистер Ортега? У нас все же медовый месяц.
— Само собой разумеется, мистер Морган. Я приношу свои извинения за топорную работу.
Вроде не рассердился. Тогда я окончательно обнаглел:
— И еще, мистер Ортега. Эти парни, которые перетрясли весь номер, они тоже действовали недостаточно профессионально.
Майор от ярости стал пурпурным. Но Ортега, казалось, забавлялся ситуацией.
— Это трудно, мистер Морган, иметь дело с профессионалом. Спокойной ночи, сеньор, и передайте мои наилучшие пожелания сеньоре.
Я закрыл дверь и посмотрел на Ким:
— События развиваются быстро.
— Ты перегнул палку, Морган. — Ким внимательно изучала меня.
— Я не выношу замечаний, касающихся моей супружеской жизни, бэби, даже если это говорится в шутку.
— Я не это имела в виду. Микрофоны.
Я подошел к буфету, налил себе пива.
— Ему ничего не оставалось делать, бэби, он мог отреагировать только так. Кроме того, у него есть и другие заботы.
— Какие же?
— Этот выстрел. Он хочет меня доить, а для этого я нужен ему живой. Нет, мы должны опасаться здесь не только режима Ортеги.
— Но кто тогда…
— До этого мне еще нужно докопаться.
Я выпил пиво и сказал Ким, что скоро вернусь.
Ночная жизнь в Нуэво Кадисе била ключом, атмосфера еще более накалялась с наступлением ночи. В казино ставки поднимались все выше и выше, на танцплощадках — негде яблоку упасть, взмокших барменов разрывали на части.
Я разыскал «Дельмонико» и заказал виски. Дал бармену пятидолларовую банкноту, добавив, что сдачу он может оставить себе. Он благодарно посмотрел на меня:
— Вы бывали здесь раньше?
— Впервые приехал.
— Из Соединенных Штатов?
— Да.
— Что нового дома?
— А вы давно оттуда?
— Слишком давно.
— Тогда вы ничего не пропустили. Никаких глобальных изменений. Пара новых небоскребов в Манхэттене, всеобщие вопли по поводу наркотиков и, как всегда, непременная паника на биржах.
— Все же лучше, чем здесь.
— Поезжайте домой.
— Не могу. Меня разыскивают за разбойное нападение.
— Виновны?
— Черт побери, да. Как вы думаете, почему я вынужден был слинять? В последний раз они засадили бы меня надолго. Я вас не знаю?
— Я много путешествовал.
— Так. Да, здесь много наших. Может, было бы лучше отсидеть свой срок дома. Если, не дай Бог, угодишь здесь в тюрьму, все — пиши пропало. Вы уже играли?
— Выиграл пару тысяч в кости. И встретил блондинку, восхищенную моей игрой. Лиза Гордо.
