Я думал, что Шерлок Холмс сразу поспешит внутрь и примется за исследование тайны. Ничто не могло быть дальше от его намерений. Напустив на себя беззаботный вид (показавшийся мне при данных обстоятельствах несколько нарочитым), он стал расхаживать туда-сюда по тротуару и рассеянно оглядывать землю, небо, дома напротив и ограду. Завершив осмотр, Холмс медленно направился к дому, ступая не по дорожке, а по травянистой обочине и не отрывая глаз от земли. Дважды он останавливался, один раз улыбнулся и удовлетворенно хмыкнул. На сырой глине отпечаталось множество следов, но на что надеялся мой компаньон, было непонятно: все улики наверняка затоптали полицейские. Правда, я уже знал, насколько острое у него восприятие, и не сомневался, что он замечает много больше, чем я.
У двери нас встретил высокий белолицый человек с соломенного цвета волосами, державший в руке записную книжку. Он приветствовал моего компаньона бурным рукопожатием.
— Как любезно с вашей стороны, что вы приехали, — сказал он. — Я ничего здесь не трогал.
— За исключением вот этого! — Мой друг указал на дорожку. — Стадо бизонов учинило бы меньший беспорядок. Но вы, Грегсон, наверняка допустили это не раньше, чем подвели итог своим наблюдениям.
— У меня было слишком много хлопот в самом доме, — уклончиво отозвался сыщик. — Здесь мой коллега, мистер Лестрейд. Я рассчитывал, что за дорожкой присмотрит он.
Обернувшись ко мне, Холмс сардонически приподнял брови:
— Когда на месте двое таких специалистов, как вы и Лестрейд, третьему мало что остается.
Грегсон самодовольно потер руки:
— Думаю, мы сделали все возможное. Но случай заковыристый, а вы, я знаю, как раз такие любите.
— Вы не в кэбе сюда прибыли? — спросил Шерлок Холмс.
— Нет, сэр.
— А Лестрейд?
— Тоже нет.
— Тогда пойдемте осмотрим комнату.
Сделав это непоследовательное замечание, Холмс вошел в дом. Грегсон, явно удивленный, двинулся за ним.
К кухне и подсобным помещениям вел короткий коридор с пыльным дощатым полом. С двух сторон находилось по двери. Одну из них, как было заметно, давно не открывали. Другая принадлежала столовой — загадочное происшествие случилось именно там. Холмс переступил порог, я последовал за ним, подавленный, как всегда при встрече со смертью.
Большая квадратная комната была пуста, отчего казалась еще больше. На стенах проступала плесень; безвкусные кричащие обои местами висели клоками, и за ними виднелась желтая штукатурка. Напротив двери помещался внушительный камин с полкой из искусственного мрамора. Сбоку на ней виднелся огарок красной восковой свечи. Единственное окно так заросло грязью, что едва пропускало неверный свет, придававший всем предметам тускло-серый оттенок, тем более густой, что на них лежал толстый слой пыли.
Все эти подробности я разглядел позднее. А в ту минуту я не сводил глаз со зловещей фигуры, неподвижно простертой на половицах. Невидящий взгляд мертвеца был устремлен в линялый потолок. Это был мужчина лет сорока трех — сорока четырех, среднего роста, широкоплечий, с черными, в крутых завитках волосами и короткой щетинистой бородкой. Одежда состояла из черного суконного фрака с жилеткой и светлых брюк; воротничок и манжеты сияли чистотой. Рядом, на полу, лежал аккуратный, тщательно начищенный цилиндр. Руки были раскинуты, кисти стиснуты в кулаки, ноги перекрещены — видимо, в мучительной агонии. На лице застыло выражение ужаса и, как мне показалось, ненависти, какой мне прежде не доводилось видеть. Эта злобная гримаса в сочетании с низким лбом, коротким толстым носом и выступающей челюстью придавала мертвецу странное сходство с обезьяной, которое подкреплялось ненатуральной, изломанной позой. Я немало навидался смертей, но то, что предстало мне в темной и грязной комнате с окном на одну из главных транспортных артерий лондонских пригородов, было страшнее всего.
У двери нас с Холмсом приветствовал Лестрейд — тощий человечек с острым взглядом ищейки.
— История наделает шуму, сэр, — заметил он. — На моем веку это первый подобный случай, а я ведь привычен ко всему.
— Полезных улик нет? — спросил Грегсон.