Отряд Выжрына добрался сюда уже на самом закате. Внутри их ожидал Ебака со своими людьми. У них имелся пленный.
— Кто?
— Какой-то генерал.
Смит тут же схватился за шлем. И Море Исторгло Мертвых придержал его за руку.
— Это уже как Ксаврас разрешит, — сказал он. — Впрочем, что ты хочешь снимать? Его здесь нет.
И действительно, обойдя весь шестикомнатный дом, Айен не нашел ни малейшего следа пленника. Зато он открыл нечто иное: в полу возле дверей кухни находился большая квадратная крышка лаза, закрывающая — насколько предполагал американец — спуск в подпол, соединенный с целой системой подвалов бывшей крепости. Правда, своих догадок ему проверить не удалось: на крышке сидел один из парней Ебаки, заросший медведь с громадными лапищами, и чистил гранатомет. За поясом у него торчал нож, такой же длины, что и подвешенная над камином ржавая сабля.
Сразу же по прибытию Ксавраса, они втроем, вместе с Ебакой и Флегмой расселись возле печки за кривым столом, на котором хаотично были разбросаны карты, перельницы, компьютер, хлеб, куски кровяной колбасы, переносной телевизор со встроенной спутниковой антенной и несколько различной степени опустошенности бутылок. Как только Выжрын прервал эту конференцию, Смит тут же подскочил к полковнику и начал допытываться про пленника. Сам он уже переговорил с Нью-Йорком и практически забыл о своем поведении несколько часов назад.
— По крайней мере, хоть видимость объективизма! — давил он. Сообщения противоположной стороны. Мнение другой стороны. Ее аргументы!
— У вас в Москве имеются собственные официальные корреспонденты, аккредитованные при Кремле, — фыркнул Выжрын. — И они ничего иного не делают, как только сидят под дверями у Крепкина и Гумова, ожидая хотя бы ошметки каких-нибудь сплетен.
— Но ведь там все театр, а здесь — правда! Пленник, взятый на поле боя! Он же не станет называть вещи другими именами, играться в дипломатию: а прямо и скажет! Генерал! Подумай, Ксаврас, ведь это тебе выгодно!
— Уж я-то лучше знаю, что для меня выгодно, — неприязненно буркнул Выжрын, снимая руку Смита со своего плеча. — Обо мне тебе беспокоиться нечего. О себе — тоже. Ты все прекрасненько запишешь. Материал у тебя будет такой, что ты бы и сам предпочел его не иметь. Завтра утром. Полчаса, час сколько тебе угодно. Ну, валяй, сообщай это своим шефам. Возможно, они даже согласятся запустить это в прямом эфире, я же лично ничего против не имею.
— В прямом эфире?
Уж слишком все гладко получалось; Смит начал подозревать наличие второго дна — здесь должен быть какой-то крючок, какая-то ловушка... Почему это Ксаврас избегает смотреть в глаза, почему он так усмехается? Что он там опять напланировал?
А может, это вовсе и не план, может, это никогда планом и не было, а всего лишь последующая часть предсказаний Еврея...
Перед полуночью до лесного домика добралась еще одна группа выжрыновцев, в ее составе, среди всех прочих, были: Смертушка (тот самый старый лысый доктор, которого Смит видал во время налета на лагерь, а также никому толком не известный смуглолицый итальянец, который называл себя по-французски Пьером; среди них была пара раненых. Флегма, который добровольно занялся готовкой, наготовил столько кровяной колбасы, что оставалось еще с половину сковородки, хотя все уже наелись от пуза, даже охранники. В конце концов рискнул попробовать и Айен. Колбаса была ужасно жирной и острой, и желудок американца позорно проиграл. Ночью Айен вставал трижды. Возвращаясь после третьего посещения кустиков, он наткнулся на сидящего на пороге домика Ксавраса. Полковник был всего лишь в шортах и дырявых носках; он курил.
— Что, срачка напала? — приветствовал он Смита.
Под этой внешней веселостью Смит почувствовал мрачное, словно кладбище на закате, настроение. Он присел рядом, прикурил сигарету.
— И когда же это произойдет? — спросил он.
— Что?
— Ну, эта самая бомба. Твоя смерть. Ты и вправду в нее веришь?
Полковник пожал плечами.
— Я же не говорю, что именно на меня. Может, случайно. Хотя... кто его знает. Но я бы не удивился.
В немом изумлении Айен лишь качал головой.
