И так случилось, что все сразу сфокусировали взгляды на шлеме американца и горящей на нем красным надписи ON.
В этот же момент Шмига сунул руку в сидор, выхватил оттуда пистолет и нацелился в Ксавраса.
Смит повернулся и сделал шаг в сторону, чтобы захватить образ смерти полковника во всей его панораме. Но при этом он невольно, буквально на мгновение, он перекрыл линию выстрела Шмиги.
Раздался грохот и пронзительный крик. Ксендза с разорванной в клочья грудной клеткой отбросило на кривую сосну.
Вышел Конь Иной Цвета Огня тут же нацелил свою пушку в Смита. Он даже не поднялся из полуприседа; по подбородку стекал ягодный сок.
— Выключи, — повторил Выжрын.
Смит выключил.
Все остальные тем временем схватились на ноги и подошли к трупу Шмиги; ксендз все еще сжимал в руке рукоять черного пистолета. Хромой рыжий мужик в черных очках пнул останки носком тяжелого сапога. Мрачный толстяк почесал голову и оглянулся на Ксавраса.
— Не очень-то хорошая реклама, — сказал он.
— Это точно, — пробормотал тот и бросил через плечо своему телохранителю: — Смотайся за Евреем.
Вышел Конь Иной Цвета Огня поставил пушку на предохранитель и побежал в лес..
Смит присел на земле. Такая лягушечья перспектива делала фигуры выжрыноцев в его объективах великанами.
— Выходит, его таки взяло, — шепнул он.
Ксаврас услыхал и задумчиво выпятил губу.
— Флегма, — обратился он к толстяку. — Разбуди-ка человека и пройдитесь за барахлом этого святоши.
— Ага, — кивнул тот и ушел.
Оставшаяся троица занялась обыском одежды и сидора Шмиги.
Ксаврас присел рядом со Смитом. При этом он постукивал калькулятором по небритому подбородку.
— Ты спас мне жизнь, сказал он.
Айен глянул на него как на сумасшедшего.
— Спас, спас, — подтвердил Ксаврас.
Смит со злостью сорвал шлем с головы.
— Это все машина, — буркнул он. — Эта чертова камера.
Все дело в том, что оператор с глазом, приложенным к окуляру камеры, или же фотограф с нацеленным аппаратом, забывают о теле и позволяют полностью засосать себя взгляду, как будто бы надели перстень Гигеса. Половина случаев смертей военных корреспондентов случаются из-за их неосторожности, которая постороннему наблюдателю кажется безумной отвагой. Такой оператор в погоне за лучшим кадром способен влететь прямо под пули. И здесь нет ничего общего с их индивидуальными способностями, потому что кандидаты в репортеры не подбираются по содержанию тестостерона в организме. Просто-напросто — раньше или позднее, но такое случается с каждым.. Могущество объектива — штука ужасная. Это смертельный наркотик. В WCN даже проводили занятия на эту тему, но Смит никогда не предполагал, что подобное случится и с ним; хотя, по правде, никогда у него не было предположений для подобных выводов, поскольку еще никогда он не попадал в столь экстремальную ситуацию.
— Ах, машина, машина. Значит, это не ты? Тогда все в порядке. Ксаврас начал собирать карты.
Вернулся Вышел Конь Иной Цвета Огня вместе с каким-то худощавым мужчиной, лицо которого было закрыто черной шапкой трубочиста с двумя отверстиями для глаз — глаза же у него были голубые — той голубизны, что бывает у чистейшего льда. Руки были закрыты кожаными перчатками. Этот второй сделал рывок, обошел Вышел Конь Иной Цвета Огня и остановился над Выжрыном.
— А вот и твой Иуда, — сообщил ему Ксаврас, не поднимаясь, не переставая сворачивать пластиковую подстилку, вообще не глядя на мужчину в шерстяной шапочке.
— Кто? — У Еврея был низкий, хрипловатый, дрожащий голос, выдающий весьма почтенный возраст.
— Шмига.
— Ну что же.
И тут рыжий в солнцезащитных очках, который до сих пор обыскивал труп, крикнул:
— Есть! — и поднял руку с чем-то резко блеснувшим в лучах восходящего солнца.
Выжрын поднялся, подошел к нему и забрал предмет.
— Ну, ну, — бормотал он, поворачивая предмет в ладони. — С собой таскал. Миниатюризация... Интересно, какая тут может быть мощность? — он вернулся к Смиту и показал ему посеребренный портсигар Шмиги, с уже вскрытым двойным дном и вытащенными на свет электронными платами, что находились под ним. — Может это спутниковая? Как, пан Смит? Не знаете?
