– Мы ведь договаривались, что ты будешь отвечать ей?!
Даня шмыгнул носом и вжал голову в плечи. Телефон все звонил и звонил.
– Послушай, – Илья встал с кресла, – так нельзя. Ты должен хотя бы иногда…
– Ничего я ей не должен, – резко выпалил мальчик и с вызовом посмотрел на отца.
Илья замолчал. Он знал этот взгляд – ничего хорошего от него не жди. Стоит только надавить чуть сильнее – и ребенок на неделю уйдет в себя. Телефон наконец стих, а правильные слова все не находились. Новости закончились. Началась реклама.
– Я понимаю. Ты злишься, – мужчина дотянулся до пульта и убрал звук. – Я бы тоже злился на твоем месте.
Даня отвел взгляд. Лицо его пылало.
– Тебе это, наверное, сложно понять, – продолжил Илья. – Но мама тебя любит. Для нее настоящий удар то, что ты решил остаться со мной.
– Зачем опять начинать этот разговор? – прервал молчание мальчик.
– Пойми, ты – ее ребенок, она – твоя мать. Это навсегда. Рано или поздно ты пожалеешь, что так себя вел. Разговаривать все равно придется, но чем дольше тянешь, тем сложнее будет начать.
Даня шмыгнул носом и сплел руки на груди. Чувствовалось: еще немного и расплачется.
– Ладно, – после затянувшейся паузы сказал Илья. – Как насчет ужина?
– Я не голоден, – буркнул мальчик.
– И все же нужно что-то поесть. Я посмотрю, что у нас осталось.
Он прошел на кухню и открыл холодильник. Тот оказался почти пустым. На полках лежали лишь пара просроченных йогуртов, нарезанный белый хлеб и несколько сморщенных яблок в отделении для овощей.
«Черт, – подумал мужчина. – Надо срочно сходить в магазин».
– Как насчет пиццы? – крикнул он.
– Годится, – ответил Даня.
– Кола или сок?
– Кола.
Илья взял со стола телефон и, порывшись в контактах, набрал нужный номер. Трубку взял знакомый менеджер. Он быстро принял заказ и обещал доставить его в течение получаса.
За окном совсем стемнело. На город неслышно опустилась ночь. Мужчина достал из кармана визитку Адель. Какое-то время он молча рассматривал ее, словно это не клочок бумаги, а какое-то личное письмо. Илья подумал о том, как должно быть тихо сейчас в галерее, и живо представил гладь ночного моря, плещущегося за высокими сводчатыми окнами. На мгновенье ему даже показалось, что он чувствует запах краски и легкий, едва уловимый аромат духов.
* * *
Наутро, после того как Даня ушел в школу, Илья отправился в магазин и набрал полную тележку продуктов. Сложил их в несколько огромных пакетов. Они получились такими тяжелыми, что по пути к остановке пришлось пару раз останавливаться, чтобы перевести дыхание.
Короткий отпуск подходил к концу. Впереди ждала унылая череда серых однообразных будней. Каких-то обозримых перспектив работа не сулила – хорошо хоть помогала сводить концы с концами. Удовлетворения от нее Илья никогда не получал, а в последнее время и вовсе порывался все бросить и навсегда уйти из опостылевшей до боли конторы со всеми ее бланками, пыльными шкафами и бесконечными отчетами. Хотелось заняться чем-то более увлекательным. Например, фотографией. Но все не хватало духу принять решение. Да и мысли о необходимости обеспечивать сына удерживали.
Чтобы как-то разогнать сгустившиеся на душе тучи, Илья решил позвонить Адель. Художница долго не брала трубку. Он уже приготовился оставить сообщение на автоответчик, когда та, наконец, ответила:
– Художественная галерея, доброе утро.
Ее голос звучал совсем рядом. Казалось, говорят из соседней комнаты.
– Доброе утро, – сказал Илья. – Мы с сыном вчера выбрали картину, но так и не купили ее.
– А, да. Помню вас.
– Мог бы я забрать ее сегодня?
В трубке повисла короткая пауза.
– Конечно, никаких проблем.
Илья посмотрел на часы и подумал о том, сколько времени ему понадобится, чтобы приготовить Дане обед и добраться до галереи.
– Что если я подъеду к двум или половине третьего?
– Отлично, – ответила Адель. – Я буду на месте.
– Тогда до встречи.
– Увидимся, – сказала она и положила трубку.
Илья сунул телефон в карман и какое-то время молча рассматривал проезжающие по улице машины. Движение сегодня казалось плотнее обычного, хотя никаких видимых причин для этого не было. Ни бури, ни шквалистого ветра, ни дождя.
