Башмачник затушил окурок и выкинул содержимое пепельницы в ведро.
– Для меня оно давно остановилось.
Чайник загудел, словно готовящийся ко взлету самолет. Старик разлил по чашкам кипяток и придвинул гостю коробку с чаем. Илья выбрал черный с бергамотом. Пока он возился с пакетиком, башмачник, как ни в чем не бывало, достал из холодильника банку горчицы и обильно промазал ею несколько кусков мяса.
– Не заметил за кастрюлями, – пояснил он и сделал всем по бутерброду.
– Я так и понял, – улыбнулся Илья.
Ицхак отправился омывать руки. Вернувшись, он нараспев произнес благословение и сел за стол.
– Как у тебя с Эдной? – спросил он, после того как проглотил первый кусок.
– Никак, – пожал плечами Илья.
– Созваниваетесь?
– Зачем? У нее другая семья.
– Конечно, – старик отвел взгляд и постучал пальцами по столу. – Другая семья, – повторил он, словно пробуя это слово на вкус. – Ну а Даня? Он как?
Илья размешал в чашке сахар и положил ложку на блюдце.
– Делает вид, что все нормально.
Ицхак покивал и достал из нагрудного кармана три сотенные купюры.
– Это весь нал. Если нужно больше, могу снять с карты, – сказал он и положил деньги на стол.
– Этого вполне достаточно, – ответил Илья. – Спасибо.
Старик ничего не ответил. Он перевел взгляд на стеклянную дверь и принялся молча рассматривать вывески соседних магазинов. В комнате повисла неловкая тишина. Устав от нее, Илья сказал:
– Послушай, Ицхак… Все хотел тебя спросить. Откуда у тебя эти часы?
* * *
Ближе к вечеру небо посветлело, но полностью от туч так и не расчистилось. Воздух пах мокрым асфальтом. В скопившихся у обочин лужах отражались облака и перевернутые дома. Илья стоял на балконе и смотрел, как город тонет в надвигающихся сумерках.
– Кажется, я забыл спросить Адель о цене, – сказал он и обернулся.
Даня сидел на полу и собирал пазл – эпизод из «Звездных войн», где мастер Йода посвящает в рыцари Оби-Вана Кеноби.
– Ну и что? – ответил мальчик, не поднимая взгляд. – Если окажется, что ты недостаточно занял, разобьешь на платежи. Адель ведь сказала, что не против.
Илья отпил кофе и посмотрел на след от самолета, тающий на фоне рубинового заката.
– И все же, как можно было не спросить, сколько стоит картина? Только я так могу.
– Видимо, ты очень хотел купить ее.
– А что если это какая-нибудь космическая сумма?
– Вряд ли, – сказал Даня. – Не такая уж Адель известная художница.
На улицах зажглись первые фонари. Из открытых окон соседних домов доносился звон посуды и обрывки разговоров. Люди возвращались с работы и садились ужинать.
– Давай-ка посмотрим новости, – предложил Илья. – Хоть узнаем, что в мире творится.
Даня поднял с пола пульт и направил его на телевизор. Когда экран вспыхнул, мальчик пощелкал по кнопкам и переключился на новостной канал. Диктор как раз рассказывал о последствиях прошедшей бури:
– …около десяти человек серьезно пострадали и обратились за медицинской помощью, но сейчас их жизнь вне опасности. Шквалистый ветер оборвал линии электропередач. Некоторые районы на несколько часов остались без электричества, но сейчас подача электроэнергии полностью восстановлена.
Илья зашел в комнату. Сел в кресло. Поставил чашку на подлокотник и уставился в экран.
– В последний раз такая буря отмечалась более трех лет назад. Тогда из-за подтопления дорог пришлось отменить часть автобусных рейсов. Многие жители севера страны оказались отрезаны от транспортного сообщения. В этот раз с ситуацией удалось справиться значительно быстрее.
После репортажа о восстановительных работах последовал рассказ о предстоящих выборах в кнессет и рабочей поездке премьер-министра в США. Илья слушал вполуха. В голове крутились мысли о картине и о том, с чего лучше начать разговор с Адель.
Громкий телефонный звонок вывел мужчину из задумчивости.
– Это твой, – обратился он к сыну.
– Угу, – ответил Даня, но с места не тронулся.
– Может, посмотришь, кто?
– Я и так знаю. У меня на каждый контакт своя мелодия.
Илья внимательно посмотрел на ребенка. Тот будто и не слышал, как надрывается мобильник. Мужчина вздохнул и потер переносицу. «Вот опять, – подумал он. – Что же должно произойти, чтобы мальчик стал себя вести иначе? Сколько еще нужно этих напоминаний и уговоров?»
