Сората выдал подобие улыбки и все с тем же растерянным видом накрутил выбившуюся из прически прядь волос на палец. Все происходящее в тот вечер после того, как Генри буквально вырвал его из лап Гумо, казалось размытым и почти нереальным, но он хорошо помнил, как забрал из храма потрепанный томик, в который даже не заглянул. И его волновал не вопрос «зачем?», а куда он его дел, после того как вернулся.
– Подожди. Есть кое-что еще, – Сората потер шею, припоминая подробности ночи, на миг просветлел и отполз в сторону ящичков. Дернул нижнюю дверцу и вытащил засохшую пропитанной кровью белую куртку и сам удивился своей небрежности.
– Если ты кого-то убил, не обещаю, что смогу прикрывать тебя вечно, – не слишком удачно пошутил Генри. Разумеется, он сразу понял, что куртка принадлежала Сорате, большому поклоннику белого цвета в одежде. – Боюсь, ее уже не спасти.
Кимура предпочел проигнорировать шутку, вместо ответа развернул сверток. Бордовая шелуха, словно от потрескавшейся краски, осыпалась на дощатый лакированный пол, но Сорате было не до мусора. Объемный томик все так же лежал в кармане. Сората подержал его в пальцах несколько секунд, будто это могло помочь ему вспомнить что-то еще, и протянул Генри.
– Я нашел его в подземной части церкви, прежде чем… – Он осекся.
– Это было сто лет назад! – Макалистер проворно вырвал у него из рук книжку. – Ты когда планировал мне ее показать?
Томик выглядел не просто старым, а почти древним. Пожалуй, насчет ста лет британец не сильно ошибся. Пожелтевшие от времени страницы слиплись, обложка по краям осыпалась трухой.
Сората задумчиво развернул безнадежно испорченную куртку, потрогал ссохшиеся рукава, местами порванные тонкими, словно женские волосы, нитями.
– Я забыл про нее, – неуверенно признался он.
Макалистер рассеянно покивал, будто и не укорял его только что за забывчивость, и уже пытался осторожно разлепить страницы. Взгляд его упал на нож с подноса с едой:
– Можно? – и, не дожидаясь согласия, просунул лезвие между листов. Бумага с сухим шорохом поддалась, и книга раскрылась.
История десятая, в которой генри решается облегчить душу
Все волнения, всю печаль
Твоего смятенного сердца
Гибкой иве отдай.
Мацуо Басё
Облегчать душу нужно вовремя, иначе, отяжелев от секретов, больших и мелких грешков, она утянет вас на самое дно. Я знаю, о чем говорю, – я не успел. Возможно, рядом просто не было подходящего человека.
Акихико Дайске. Мемуары
Во всей Академии не было такой активной и деятельной особы, как Асикага Руми, и от деятельности ее всегда страдало как минимум два человека, состав которых никогда не менялся. Ими были Генри Макалистер и Кимура Сората. Оба они недоумевали, чем сумели так приглянуться взбалмошной учительнице литературы, однако факт оставался фактом – каждая ее затея оборачивалась, по меньшей мере для одного из них, неприятностями.
На сей раз стук Асикаги Генри узнал с трех ударов, первый из которых был сильным и громким, а вторые два – быстрыми и будто суетливыми. Мужчина взглянул на часы, уже даже не удивляясь позднему времени, которого для девушки, казалось, не существовало вовсе.
– Доброй ночи, Асикага-сан, – сонно поприветствовал Генри, но Руми не была намерена выслушивать дежурные любезности. В ее глазах бушевал азарт, причину которого британцу знать не хотелось.
– Нет еще и часу! – чрезмерно громко возразила она и ухватила мужчину за локоть. – Идем скорее, пока самое интересное не пропустили.
Эффект неожиданности едва не сыграл ей на руку, однако Генри был внутренне готов к чему-то подобному и вместо того, чтобы вывалиться в коридор, лишившись шанса спастись, втянул Руми в комнату.
– Будьте благоразумны, черт побери! – Он одернул мятую футболку, будто это могло придать ему солидный вид. – Почему вы вечно разгуливаете по ночам? Вас Сората покусал?
– А он мог? – тут же переключилась девушка на игривый лад. – Интересно, а за что он тебя кусал и при каких обстоятельствах?
– Ни при каких! – Генри заподозрил, что неверно применил устойчивое сленговое выражение, хотя более вероятно, что Руми предпочла понять его превратно по собственной инициативе. – Не понимаю, на что вы намекаете.
