Кэтт. Я уезжаю к отцу… Я ухожу из вашего дома сейчас же… навсегда… Мы друг другу всегда были чужими по всему, по всему… Ни одной нитки, ни одной безделушки я от вас не возьму… Ничего мне не надо… Только, ради всего святого, кончим невыносимую… ненужную… эту лживую связь. Вернем друг другу свободу… Я не могу с вами жить… (Дрожит всем телом.)
Рыдлов (сконфуженно поглядывая на Остужева). Однако этот обмен мыслей лучше бы tete-a-tete.
Кэтт. Я не хочу обмана… не хочу… он меня измучил вконец… Я люблю другого…
Рыдлов. Не может быть!! Кого?!
Кэтт (с трудом). Его…
Рыдлов (пораженный). Ух ты, боже мой! (Застывает.)
Кэтт. Делайте со мной что хотите… Только без объяснений, без… Прощайте. (Хочет идти.)
Рыдлов (опомнясь). Стойте… Как же это так, позвольте… Вдруг зовут… и… и… вдруг… раз, два, три — и «люблю другого»… и вдруг уходит… Позвольте объясниться…
Кэтт (нервно). Зачем? О чем?
Рыдлов (почти бессознательно). Вообще… (Разводя руками.) Как муж… и вдруг… Поверьте, я могу вполне понимать страсть… и конечно… Но ведь и мои права… Нет, я не хочу… Я… я не пущу… (Все больше и больше разгораясь.) Не пущу и не пущу…
Кэтт (выпрямляясь). Насильно?!
Рыдлов. Да уж как бы там ни было… Не желаю я, чтобы по Москве звон пошел… Один дяденька засмеет… Извините-с, я не колпак…
Остужев. Но вы все-таки джентльмен…
Рыдлов (в ярости). Убирайся ты ко всем чертям, Андрей Константинович! Этакую подлость против меня выкинул да еще с джентльменством лезет. Тут всякое изящество лопнет! Что я джентльмен — так и жену надо у меня уводить? Какого дьявола я стану церемониться, ежели я во всех своих правах! Литература тут один подвох, а главное — чтобы человека оскандалить! Не пущу, не пущу… Судом верну… вида не дам… всю полицию на ноги поставлю… Не пущу! Не пущу! (Хватает руки Кэтт.)
Кэтт (вырвав руку, с гордо поднятой головой проходит мимо него. Остужеву, протягивая руку). Андрей Константинович, жду вас завтра у отца. (Идет.)
Рыдлов (кидаясь за ней). Стойте…
Кэтт оборачивается, в упор глядит на него. Он отступает. Кэтт уходит.
Рыдлов (хватаясь за голову). Батюшки мои, что я наделал!
Остужев. Ничего особенного. Поступили по завету предков, но нельзя сказать, чтобы очень изящно. Главное — полиция. Ни в одном романе не знаю примера, чтобы герой в вашем положении кричал караул.
Рыдлов. Ах ты пропасть. Мало ли что сорвется с языка в такую минуту! Но как ты со мной подло поступил, Андрей, просто на совесть… Вот уж удружил. Ну, хоть бы я подозревал, уж я бы тогда приготовился… А как же это… вдруг зовут и вдруг… Растерялся… Что ж было делать?
Остужев. Мало ли что! Убить обоих.
Рыдлов. Ты серьезно?
Остужев. Совершенно серьезно. По крайней мере — одного из нас.
Рыдлов. А теперь…
Остужев. Теперь уж момент пропущен. Или уж надо было быть джентльменом до конца и ни под каким видом не вспоминать о городовых. А то это, извини меня, не маркизом, а лабазом пахнет.
Рыдлов (в отчаянии). Пропустил момент! Шарахнуть бы тебя чем ни попадя…
Остужев. У тебя теперь из литературных выходов остался один.
Рыдлов. Ну?
Остужев. Дуэль со мной. По старой дружбе, я, пожалуй, к твоим услугам. (Идет.)
Рыдлов. Андрей!
Остужев. Что!
Рыдлов. Не будь ты хоть раз в жизни подлым… не говори никому…
Остужев. Про что?
Рыдлов. Да вот… про полицию.
Остужев. Изволь. (Уходит.)
Рыдлов (звонит). Просто податься некуда… И тоска забирает…
Входит лакей.
Скачи к маменьке в общину. Скажи: прошу немедленно пожаловать… скажи — в доме несчастье…
Лакей. А ежели спросят — какое…
Рыдлов. Убью!
Лакей убегает.
Пропустил момент! (В отчаянии падает на диван.)
Занавес
