| - Ах, вот как! - воскликнул Герхардт. - Вы, стало быть, хотите жениться! |
| "Yes," said the Senator, "marry, that is exactly it. | - Да, - ответил сенатор, - именно жениться. |
| Your daughter is eighteen years of age and can decide for herself. | Вашей дочери восемнадцать лет, она может сама решать за себя. |
| You have insulted me and outraged your daughter's feelings. | Вы оскорбили меня и надругались над чувствами вашей дочери. |
| Now, I wish you to know that it cannot stop here. | Так вот, имейте в виду, что этим дело не кончится. |
| If you have any cause to say anything against me outside of mere hearsay I wish you to say it." | Если вы можете обвинить меня еще в чем-нибудь, кроме того, что болтают ваши соседи, потрудитесь высказаться. |
| The Senator stood before him, a very citadel of righteousness. | Сенатор стоял перед Г ерхардтом, как величественное воплощение правоты и безупречности. |
| He was neither loud-voiced nor angry-mannered, but there was a tightness about his lips which bespoke the man of force and determination. | Он не повышал голоса, не делал резких жестов, но в выражении его плотно сжатых губ была решимость и непреклонная воля. |
| "I don't want to talk to you any more," returned Gerhardt, who was checked but not overawed. | - Не хочу я больше с вами разговаривать, -возразил Герхардт, слегка сбитый с толку, но не испуганный. |
| "My daughter is my daughter. | - Моя дочь - это моя дочь. |
| I am the one who will say whether she shall go out at night, or whether she shall marry you, either. | И мое дело решать, гулять ли ей по вечерам и выходить ли за вас замуж. |
| I know what you politicians are. | Знаю я вас, политиков. |
| When I first met you I thought you were a fine man, but now, since I see the way you conduct yourself with my daughter, I don't want anything more to do with you. | Когда мы познакомились, я вас считал порядочным человеком, а теперь вижу, как вы поступаете с моей дочерью, и знать вас больше не хочу. |
| Just you go and stay away from here. That's all I ask of you." | Уходите отсюда, вот и весь разговор. Больше мне от вас ничего не надо. |
| "I am sorry, Mrs. Gerhardt," said Brander, turning deliberately away from the angry father, "to have had such an argument in your home. | - Очень сожалею, миссис Г ерхардт, что мне пришлось вступить в такие пререкания у вас в доме, - сказал Брэндер, намеренно отворачиваясь от разгневанного отца. |
| I had no idea that your husband was opposed to my visits. | - Я понятия не имел, что ваш муж возражает против моих посещений. |
| However, I will leave the matter as it stands for the present. | Во всяком случае, это ничего не меняет. |
| You must not take all this as badly as it seems." | Не огорчайтесь, дело не так плохо, как кажется. |
| Gerhardt looked on in astonishment at his coolness. | Герхардт был поражен его хладнокровием. |
| "I will go now," he said, again addressing Gerhardt, "but you mustn't think that I am leaving this matter for good. | - Я ухожу, - продолжал Брэндер, снова обращаясь к нему, - но не думайте, что я так это оставлю. |
| You have made a serious mistake this evening. | Сегодня вы совершили большую ошибку. |
| I hope you will realize that. | Надеюсь, вы это поймете. |
| I bid you goodnight." | Доброй ночи. |
| He bowed slightly and went out. | Он слегка поклонился и вышел. |
| Gerhardt closed the door firmly. | Герхардт захлопнул за ним дверь. |
| "Now," he said, turning to his daughter and wife, "we will see whether we are rid of him or not. | - Теперь, надеюсь мы от него избавились, - сказал он. |
| I will show you how to go after night upon the streets when everybody is talking already." | - А тебе я покажу, как шататься вечерами по улицам, чтоб весь свет болтал про тебя. |
| In so far as words were concerned, the argument ceased, but looks and feeling ran strong and deep, and for days thereafter scarcely a word was spoken in the little cottage. Gerhardt began to brood over the fact that he had accepted his place from the Senator and decided to give it up. | Больше на эту тему не было сказано ни слова, но по лицам и настроению всех обитателей дома, в котором последующие дни царило гнетущее молчание, нетрудно было понять, что они переживают, Герхардт мрачно раздумывал о том, что своей работой он обязан сенатору, и решил отказаться от места. |
