|
| Drinking, even temperately, was a sin. | Пить, даже умеренно, - грех. |
| Smoking-well, he smoked himself. | Курить... ну, он и сам курил. |
| Right conduct in marriage, however, and innocence before that state were absolute essentials of Christian living. | Целомудрие до брака и затем соблюдение его святости строго обязательны для каждого христианина. |
| Let no one talk of salvation, he had said, for a daughter who had failed to keep her chastity unstained, or for the parents who, by negligence, had permitted her to fall. | Нет спасения, говорил он, той девушке, которая не сумеет соблюсти своей чистоты, и родителям, которые допустят, чтобы дочь согрешила. |
| Hell was yawning for all such. | Они будут ввергнуты в ад. |
| You must walk the straight and narrow way if you would escape eternal punishment, and a just God was angry with sinners every day. | Неуклонно следуйте стезей добродетели, дабы избегнуть вечной кары, ибо гнев праведного господа неминуемо настигнет грешника. |
| Gerhardt and his wife, and also Jennie, accepted the doctrines of their Church as expounded by Mr. Wundt without reserve. | Г ерхардт, его жена и Дженни безоговорочно принимали учение своей церкви в истолковании мистера Вундта. |
| With Jennie, however, the assent was little more than nominal. | Но Дженни, в сущности, соглашалась со всеми этим просто формально. |
| Religion had as yet no striking hold upon her. | Религия пока что не имела на нее решающего влияния. |
| It was a pleasant thing to know that there was a heaven, a fearsome one to realize that there was a hell. | Приятно знать, что существует рай, пугает мысль, что существует ад. |
| Young girls and boys ought to be good and obey their parents. | Юноши и девушки должны хорошо себя вести и слушаться родителей. |
| Otherwise the whole religious problem was badly jumbled in her mind. | В остальном религиозные понятия Дженни были довольно смутны. |
| Gerhardt was convinced that everything spoken from the pulpit of his church was literally true. | Герхардт-отец был убежден, что каждое слово, произнесенное с кафедры его церкви, -непреложная истина. |
| Death and the future life were realities to him. | Загробная жизнь казалась ему вполне реальной. |
| Now that the years were slipping away and the problem of the world was becoming more and more inexplicable, he clung with pathetic anxiety to the doctrines which contained a solution. | А годы шли, жизнь становилась все более непонятной и необъяснимой, и Г ерхардт отчаянно цеплялся за религиозные догмы, которые давали ответ на все вопросы. |
| Oh, if he could only be so honest and upright that the Lord might have no excuse for ruling him out. | О, если бы он мог быть столь честным и стойким, что господь не имел бы никаких оснований его отвергнуть! |
| He trembled not only for himself, but for his wife and children. | Он трепетал не только за себя, но и за жену и детей. |
| Would he not some day be held responsible for them? | Ведь настанет день, когда ему придется за них ответить. |
| Would not his own laxity and lack of system in inculcating the laws of eternal life to them end in his and their damnation? | Не приведет ли их всех к погибели его слабость и неумение внушить им законы вечной жизни? |
| He pictured to himself the torments of hell, and wondered how it would be with him and his in the final hour. | Он рисовал в своем воображении муки ада и спрашивал себя, что ждет его и его близких в последний час. |
| Naturally, such a deep religious feeling made him stern with his children. | Естественно, что столь глубокая религиозность делала его суровым в обращении с детьми. |
| He was prone to scan with a narrow eye the pleasures and foibles of youthful desire. | Он косо смотрел на развлечения молодежи и на ее слабости. |
| Jennie was never to have a lover if her father had any voice in the matter. | Будь его отцовская воля, Дженни никогда не узнала бы любви. |
| Any flirtation with the youths she might meet upon the streets of Columbus could have no continuation in her home. | Если бы она и познакомилась где-нибудь в городе с молодыми людьми и они стали бы за нею ухаживать, отец не пустил бы их на порог. |
| Gerhardt forgot that he was once young himself, and looked only to the welfare of her spirit. |
