— Желаешь посмотреть на то, что делает твоя жена, освобождая тебе Путь? — произнесла Настя так эротично, что я готов был плюнуть на всё ради десяти минут в её объятиях! — Я устрою это для тебя! — сказала она.
— Только без кровавых сцен! — попросил я. — Мне тут и так не по себе. Узнать в один момент о том, что твоя жена — богиня… Или мне всё это снится в дурном сне, как я и думал изначально? Такие реальные сны случаются иногда — я точно знаю.
— Это реальность, мой дорогой, — тяжело, как мне показалось, вздохнула Настя. — Ну что, будешь смотреть?
— Тогда лучше не нужно.
— Какой он у тебя неженка! — отшлепанная Кассандра всё ещё была где-то рядом. — Ему бы присутствовать, когда ты рвала на части двух мантикор, а затем добралась до их муженька — сфинкса. Гор до сих пор вне себя! Но он не тронет того, в чьих руках Сосуд, ведь он не самоубийца. А ты на это и рассчитывала?
— А ты думала, — начала Настя, — что я глупа? Что я пущу смертного на Путь, не обеспечив ему защиты? Папа и так делает всё, чтобы помешать мне. Но даже ему неизвестно главное! И он зря тратит силы и богов, пытаясь остановить нас.
Боже мой, подумал я, вернее, как теперь выясняется — тесть, зачем мне всё это? Чем небесам не угодила моя простая земная семейная жизнь? Кому из сотен этих бешеных и забытых всеми богов я невольно перешёл дорогу?
— А тебе не кажется, — не унималась Кассандра, — что ты слишком сильное оружие вложила в руки смертного? Ведь он даже пользоваться толком им не умеет. Или тебе просто надо, чтобы он пронёс его через весь Путь? — тут дамочку посетило какое-то озарение, заставившее её начать заикаться, — Вот оно что! — пробормотала она. — Да ты ещё более сумасшедшая, чем я всегда себе представляла! Ты хоть понимаешь, чем это всё может окончиться?
— А иначе бы я этого и не начинала! — с грохотом молний прозвучало в небесах. — Если по-другому я не могу добиться своей цели, то я сделаю это по всем правилам! У Того, чьё имя я не могу назвать, был шанс пойти мне на встречу, но он выбрал конфронтацию. Теперь всё решится очень скоро, как только я доберусь до него.
— Да ты сама понимаешь, на что идёшь? — Кассандра явно находилась в ужасе. — Может, просто, поговоришь с ним отсюда? Может он поймёт тебя и согласится? Нельзя же идти прямо к нему. Да он тебя и не пустит! Раньше рухнет Путь, чем он нарушит слово, данное им, и ты это тоже знаешь, как никто, ибо тебе же самой придётся тогда его разрушать. Разве можно уничтожить целый мир? И ради чего?
— Можно! Ради любви!
Ты ж моя любимая. Да я сам разрушу ради тебя любой мир! Я разберу по кирпичику Великую Китайскую стену и построю нам дворец на побережье самого тёплого и чистого моря! Я сделаю это своими руками, чтобы вызвать твою улыбку! Будь ты хоть тридцать раз богиней!
— С ума ты сошла, — констатировала Кассандра, — биться с собственным отцом, да ещё таким сомнительным способом? И чего тебе с этим человеком просто не жилось? Что произошло? Ведь тебе никто не мешал, пока сама не взбунтовалась.
— Это я ему объясню, когда придёт время. — С очень хорошо мне известным выражением абсолютной независимости в голосе ответила моя супруга. — А пока просто заткнись, если не желаешь стать очередной моей жертвой.
Несмотря ни на что, я восхищался Настей! Так держать марку могла только моя жена, кем бы там ни был её отец. Мне почему-то было за неё страшно. Все эти смешные люди, или как там они себя именуют, меня раздражали. Если они боги, то шли бы по своим делам. А если смертные, то какого чёрта им от меня надо?
И тогда небо раскололось. Дало трещину, впустило божественный свет, сделавший видимыми наши тела, разорвавший путы реальности. И я летел вниз, во мрак! И не мог ничего поделать с этой силой, помня только одно, что спасать мне предстоит свой портфель — драгоценный Сосуд, чьего назначения я не ведал, как не мог этого знать ни один из смертных.
