Он снял шляпу и положил ее на землю рядом с собой, ярко-желтый шейный платок он тоже снял и запихнул его в карман штанов, потом зарядил ружье и взвел курок. Проделав все это, он взял бинокль и начал внимательно оглядывать поросшие полынью равнины по обе стороны оврага.
Пот катился по его лицу и жег глаза. Винс бес конца смахивал его рукавом и снова подносил к глазам бинокль, оглядывая равнину. Он уже почти потерял надежду увидеть Киннкэйда, когда заметил всадника, погоняющего трех коров. Винс опустил бинокль, решив подпустить медленно ехавшего Киннкэйда поближе.
Через некоторое время Киннкэйд оказался настолько близко от него, что бинокль стал ненужным. Винс отложил его в сторону и облизал внезапно пересохшие губы. Подняв ружье, он весь сосредоточился на мишени. Однако нервишки у Винса пошаливали, пот ручьями струился по лицу.
К девяти часам утра Киннкэйд спугнул трех коров и теперь гнал перед собой это рыжее трио. Берег глубокого высохшего оврага вынудил их жаться с правой стороны русла. Каменистый холмик, поросший полынью, отчасти скрывал от него Темпл-Бютт, где он должен был встретиться с Росситером. Киннкэйд внимательно посмотрел туда, пытаясь различить хотя бы облако пыли, говорящее о присутствии Росситера. Однако он ничего не увидел, и это его насторожило.
Коровья тропа со следами животных вилась вокруг подножия холма и шла дальше по узкому уступу. Киннкэйд направил свою лошадь налево, стараясь держать коров в поле зрения на тропе.
Из куста прямо под копыта его лошади выскочил длинноухий кролик. Мерин испуганно отшатнулся вправо. В то же мгновение Киннкэйд услышал треск выстрела и почувствовал, как пуля просвистела мимо его щеки.
Инстинктивно он поднял голову и по звуку выстрела определил, что стреляли не издалека, а густая растительность на вершине холма означала, что там прекрасное укрытие и место, откуда удобно вести огонь. Через секунду Киннкэйд заметил, как сквозь кустарник поблескивает металл винтовки, направленной на него. Киннкэйд с ужасом понял, что, оказавшись на открытом месте, он стал удобной мишенью. Киннкэйд пришпорил лошадь, погнав ее отчаянным галопом к каменистому склону; в это время раздался второй выстрел, и пуля задела рукав его рубашки. Вильнув в сторону, что затруднило стрельбу по нему, Киннкэйд направил мерина прямо к вершине холма.
Человек встал из-за кустов во весь рост и двинулся вперед, стараясь найти более удобную позицию для стрельбы. Киннкэйд тотчас же узнал в нем Винса. Теперь уже Киннкэйдом управляла не воля к жизни, а ярость.
Винсу удалось сделать третий выстрел прежде, чем Киннкэйд оказался на вершине холма, но он слишком поторопился и пуля просвистела мимо, хотя и очень близко к цели. В лихорадочной спешке он попятился от мчавшегося прямо на него коня и попытался перезарядить ружье.
С тех пор как Киннкэйд учился в колледже, он не вступал в рукопашную схватку ни разу, но приемы помнил. Когда его мерин оказался почти вровень с Росситером, он ринулся на Винса прямо из седла, ударил его в грудь и повалил на землю. Падая, Винс выронил из рук винтовку.
Немного придя в себя, Винс бросился на него, но Киннкэйд ухитрился подставить коленку и опрокинуть его снова. Киннкэйд поднял его винтовку, держа ее на уровне бедра, и прицелился в Винса, Тот заметил это и замер, сидя на корточках; глаза его не отрывались от ружья.
— Простить и забыть? Разве ты не говорил этого? — ощерился Киннкэйд, с трудом владея собой.
— А чего ты от меня ожидал, Харрис? Чтобы я стоял и ждал, пока ты сделаешь первый шаг? Нанесешь удар первым?
Он назвал его Харрисом. Киннкэйд мгновенно осознал всю значимость этого.
— Так ты знаешь, кто я.
И в тот же момент он с наслаждением ощутил в руках смертоносную тяжесть винтовки.
— Неужели ты воображал, что я не узнаю тебя? — с вызовом выкрикнул Винс. Но бравада моментально уступила место отчаянному желанию защитить себя. — Черт возьми! Я не имею никакого отношения к смерти твоей сестры. Когда я уходил из той комнаты в мотеле, Марси была жива.
— Да, и, уходя, ты забрал все деньги до последнего центра. Верно? — Киннкэйд сжал винтовку крепче, чувствуя, как в нем с новой силой закипает ненависть. — Ты всегда хотел только одного — денег. Ты никогда не думал о Марси.
