— Черт, — говорит она.
— Что ж, это на самом деле только начало. Разница между нами не в том, что я просветленный, а вы нет. Разница между нами в том, что я знаю это, а вы нет. Я обладаю бессамостным сознанием, а вы нет. Понимаю, что это начинает звучать, как речь гуру, но это простая истина. Истина одинакова для нас обоих. Я не достиг лучшего положения, чем вы. Когда говорят, что поиск просветления похож на попытки рыбы в океане найти воду, это именно то, что имеется в виду. Одна рыба может знать, а другая может не знать, но они обе плавают в океане воды и всегда плавали.
— Черт, — говорит она.
Какое-то время едим молча. Насколько я помню, мне уже давно не доводилось говорить так много одним залпом, и я начинаю уставать от собственной варварской болтовни. Покончив с едой, мы прибираем за собой и отправляемся прогуляться к холму в стороне от города, где расположен маленький парк.
— Я думаю об этом театре ваших... — говорит она и не заканчивает мысль.
— Да?
— Это же не о «высшем я» вы сейчас говорите, верно? Вы не говорите...
— Я понял. Нет. Это не имеет ничего общего с иерархией душ, разными планами сознания, высшим или низшим я и всяким таким. С моего места в зрительном зале, который я описываю, каждый стоит на сцене, будь они в теле или не в теле, на физическом плане, на астральном или на плане Будды, каком угодно. Все это просто более широкие измерения того же драматического события.
— Значит, если я мгновенно стану просветленной, прямо сейчас, просто вдруг...
— Что, несмотря на многочисленные уверения в обратном, не может произойти, но продолжайте.
— Многие люди говорят, что это происходит.
— Многие люди говорят многие вещи. Я уверен, что они верят в это.
— А вы нет?
— Я не действую на уровне верований. Я мог бы
предположить
, что на земле в любой момент существует не более пятидесяти осознавших истину, а также я мог бы
допустить
, что у большинства из них достаточно здравого смысла, чтобы держать рот на замке, но вот что я
знаю
, так это то, что ни один из них не осознал истину иначе, нежели посредством медленного и мучительного процесса самоуничтожения.
— Что насчет все этих наставников и гуру, которые говорят..?
— Когда кто-то утверждает, что стал просветленным в один миг, он, вероятно, говорит о трансформации, которая происходит благодаря трансцендентальному переживанию — опыту мистического единства или какой-то его вариации. Это мощный опыт, и он может быть чрезвычайно трансформирующим, но это не просветление. Просветление не вспыхивает и не возникает как озарение.
— Что насчет учеников в дзэне? Всегда можно услышать эти истории...
— Ага, — я вспоминаю Джолин, —
бах
! Нет такой штуки, как мгновенное просветление, как нет мгновенного рождения ребенка. Аисты на самом деле не приносят детей, и нет Феи Просветления, кружащей над дзэнскими монастырями или где-то еще. Идею легко ухватить, но есть только один способ превратиться из гусеницы в бабочку. Никакое глубокое озарение о том, на что это похоже — быть вампиром, не сделает вас вампиром. Или в понятиях платоновской пещеры: те, кто пялится на огонь, который освещает пещеру, естественно, будут верить, что они достигли источника, но огонь — это слабый отблеск солнца, которое освещает все, включая гору, в которой расположена пещера.
— Черт, — говорит она и бросает хитрый взгляд. — Вам никогда говорили, что вы, возможно, хм, как бы так выразиться? Душевно... хм, ну, знаете, нездоровы?
Я смеюсь.
— Сумасшедший? Самое время кому-нибудь это сказать. Ну, давайте поразмышляем над этим. Я думаю, что я здоров, а все остальные —
не
здоровы. Я никогда не встречал других таких, как я, и должен был обратиться к другим векам и цивилизациям, чтобы найти кого-нибудь похожего на меня. Величайшие мужи и жены из когда-либо живших для меня просто дети в песочнице. Я думаю, что знаю ум Бога, что вселенная исполняет мою волю и что все творение существует ради моего развлечения. Есть ли у слова «безумие» хоть одно значение, которое мне
