Я подпрыгнул еще раз, представив, что мне нужно схватиться за перекладину, — мой кулак сжал воображаемую цель, и я остался «висеть»! Попытался спрыгнуть — короткий полет вниз, — и вновь мои ноги стоят в мерцании, как на асфальте. Черт знает, что за местность такая! Пошел налево — мерцание не ослабло, пошел направо — опять-таки ничего другого не нашел. Стал идти вверх (тело мое при этом приняло перпендикулярное первоначальному положение) — и там все тоже самое. «Странная, должно быть, плотность у этой атмосферки, — подумал я. — Мерцающая пустыня лобачевского пространства!»
И никаких ориентиров и миражей, если, конечно, не считать таковыми проворно передвигавшихся по всему пространству дракош. И никаких результатов! Хотя некоторый эффект моя физическая разминка все же дала: как только я собрался прыгнуть головой вниз, словно в воду, дракоши облепили меня вновь. Током они больше не били, просто липкими тельцами своими как бы взяли под контроль любые возможные мои резкие телодвижения. Пугаться их мне очень не хотелось:
— Что же вы делаете-то, падлы? Что нужно вам? — спросил я, борясь с каким-то нехорошим предчувствием внутри себя. — Вы в Бога-то веруете? Зюганова уважаете? А ну, возвращайте меня, плохиши, срочно в обратно! Я в ЦК на вас жаловаться буду! А ведь могу и демократам заложить, плюрализируют вас! Или приватизируют, что страшнее..
В ответ «плохиши» невразумительно запищали в одной тональности.
— М-да… С вами коммунизм свободных рыночных отношений не построишь! — пошутил я, но тут же признался:
— Это я шучу, не обижайтесь, глазастые…
Последняя фраза прозвучала у меня как-то безнадежно. Напасть на них первому? Нелепо. Дракоши уже не проявляли особой агрессивности, но совладать с ними здесь, на территории врага, было делом невыполнимым. Казалось даже, что теперь они сновали вокруг меня, словно охраняя… От чего-то или для чего-то? С каждой секундой становилось тревожнее, я начинал ощущать засосы страха — там, под ложечкой. И еще это невыносимое пищание!
Внезапно жуткий утробный вой раздался где-то неподалёку. Дракоши засуетились вокруг меня со все возрастающей скорость. Я судорожно начал искать по карманам хоть какое-нибудь подобие оружия — перочинный нож или, например… но обнаружил только коробок спичек. Здесь мне не Кин-дза-дза, это я понял, но спички заныкал поглубже.
Дракоши не обратили на мои рукопуляции никакого внимания, взяв меня в плотное кольцо диаметром около трех метров. Вой перешел в крик, которым принято называть нечеловеческим, крик боли и ненависти. Однако казалось, что такой вопль мажет скорее исходить из глотки человека, а не чудища. Из глотки доведенного, болью до отчаяния человека. Неужели так у них кричат гости… типа меня?
Дракоши почти перестали пищать, а мне показалось, что их усики зашевелились уже не агрессивно, а настороженно. Видимо, этот вопль им тоже не очень нравился. Они начали кружить, вокруг меня с такой скоростью, что кольцо безопасности превратилось в сферу — и я был в самом центре шара из пищащих дракош. На всякий случай я вытащил одну спичку, оставив коробок приоткрытым. Кто бы не набросился на меня сейчас, сунуть ему подожженный коробок спичек в какое-нибудь уязвимое место казалось мне не лишним.
И тут это произошло. Откуда-то сверху, смяв слой дракош, прямо передо мной тяжело бухнулось нежданное диво. Мои глаза чуть не вылезли из орбит — на расстоянии вытянутом руки от меня очутилось обнаженное женское тело, наикрасивейшее на всех, какие я когда-либо видел. Нежная кожа, сильные фигурные бедра, плоский (где надо) живот и упруго торчащие груди безупречной формы, а выше — лебединая шейка Дездемоны… на которой отвратительно гримасничала клыкастая морда лысого орангутанга. Крик ненависти и боли вместе с зеленоватой вязкой слюной исходил именно из этого клыкастого рта. Полыхнувшие рубиновым зрачки, остановились на мне.
Боль сменилась торжеством, и к моей шее потянулись отливающие перламутром кожи нежные женские руки, заканчивающиеся мохнатыми лапами, выпустившими огромные острые когти размером с лезвие кухонного ножа… Когти сверкнули в сантиметре от моих глаз, и, спасаясь, я упал на колени — в ноги нападавшему. Автоматически я чиркнул спичкой и сунул ее в приоткрытый коробок. Перед глазами мелькнули стоящие в лиловом мерцании девичьи ступни идеальной формы. И в этот момент что-то остро ожгло мне спину. Но одна из спичек в коробке наконец вспыхнула. Стоя на коленях, можно было придумать только одно: я боднул нападавшего в голеностоп опорной ноги и быстро сунул разгорающийся коробок до упора вверх, вдоль нежного бедра.
