– Эй, вы там! Откройте! – крикнул он, забарабанив кулаком в дверь, но голос его, равно как и звук ударов, потонул в надрывном звоне аккордов.
Дверь, разумеется, не шелохнулась.
На шестом круге Эд попробовал заткнуть пальцами уши – это мало помогло, а когда он отвел руки, песня стала лишь еще громче. Попытка зарыть голову в диванные подушки также не принесла особого результата.
– Выключите! Выключите же! – в отчаянии завопил юноша.
Никто, кроме грустного певца, ему не ответил.
Чтобы хоть как-то заглушить его стоны, Эд попробовал напевать что-то свое: сперва про себя, потом, поняв, что бесполезно, – вслух, но постоянно сбивался и в конце концов поймал себя на том, что тупо подпевает незнакомой до сего дня композиции.
Вскочив на диван – голова едва не уперлась в потолок, – юноша стал метаться из стороны в сторону, врезался в стену – та оказалась мягкой и спружинила, – спрыгнул на пол, вновь взлетел на подушки, оступился и упал, взвыл степной гиеной, принялся молотить кулаками без разбора: по дивану, по стене, по полу.
– Хоть тише сделайте, гады!
Песня зашла на десятый круг.
Где-то после пятнадцатого Эд сбился со счета.
После двадцать пятого – а может, тридцатого? Или семнадцатого? – салон куда-то исчез, сменившись убранным полем. Среди свежих копен сновали сороки, каждая с лицом сэра Донована, однако просыпанных зерен не клевали, выхватывали соломинки и втыкали их в землю. Те тут же прорастали корнями, зеленели и выпускали колос.
– Все рыцари, понимаешь, битвы, а урожай неубранный в поле стоит! – донеслось сквозь музыку – та и не думала никуда исчезать – ворчание дяди Ричарда.
– Я смотрела прогноз, на следующей неделе начнутся первые дожди, – заметила Янка.
– Говорят, на маршруте грозовой фронт, – подтвердила Алекса.
– Это точно! – поднял кубок сэр Тристан. – Предлагаю выпить за это!
– Не все мечты сбываются… – смешно покачала головой ближайшая сорока. Говорила она, конечно же, голосом сэра Донована.
– Ситуация непростая, – согласился с ней Его Светлость герцог Флоренци.
– Вся эта история бросает тень на моего господина! – хмуро заявила Берта.
– О, мы с опционом Гнеем каких только тут не слышали! – успокоил ее Марк.
– Не существует места, на котором можно сконцентрировать внимание так, чтобы ум при этом не оказался скован, – непонятно было, соглашается сэр Роджер с декурионом или, наоборот, спорит с ним.
А вот Чужие ничего не сказали, наверное, потому что не умели говорить. Просто выпустили свои гибкие хоботки и заполнили ими весь мир. И все исчезло.
Кажется, даже песня.
* * *
– Возложите ладони на Око, перегрин Эдуард, – потребовал Марк.
Эд понятия не имел, как снова оказался в этом кабинете и куда подевались все те люди, свидетелем столь глубокомысленной беседы которых он, кажется, только что – да вот минуту назад! – был. Впрочем, все это не представляло сейчас для него ни малейшего интереса.
Протянув руки, он исполнил приказ декуриона.
– Не шевелите пальцами, – потребовал тот.
А что, он разве шевелит? Эд присмотрелся: и правда, пальцы его левой руки выстукивали какой-то замысловатый ритм. Юноша попытался их остановить, но те жили своей, неподвластной его контролю, жизнью.
Не дождавшись подчинения, Марк накрыл ладонь Эда своей, прижав пальцы к поверхности Ока. Те замерли, и мозг юноши тут же пронзила боль – да так, что он не смог сдержать стона. Декурион убрал руку, и пальцы рыцаря вновь забарабанили по сфере. Боль тут же исчезла.
– Можно обойтись одной правой рукой, – сказал Гней.
– Уберите левую руку! – велел Марк.
Эд сделал, как тот хотел. Теперь его пальцы стучали по поверхности стола.
– Можно начинать, – сообщил опцион.
– Ваше имя Эдуард Скотт? – задал вопрос Марк.
– Да, – ответил Эд, как только понял, что вопрос обращен к нему. Произошло это, кажется, не сразу, но декурион был терпелив.
– Вы родились на Кар?
Какой странный вопрос!
– Не знаю, – пожал плечами Эд. – Я не помню своего рождения.
– Вы прибыли в Республику со шпионской миссией?
– Республика – это государство без короля, – сообщил присутствующим юноша. – Считается, что республиками были первые питтские колонии в Новом Мире, и отчасти их Галактический Союз.
