– Но ты же сказала, к Дракону ходят просители?
– Они идут в пещеру, в недрах которой отдыхает Владыка. Там царит тьма. Рассказывают, что голос Дракона звучит прямо в голове просителя. Иногда они внезапно засыпают и просыпаются, бывает, лишь через день-два. Исцеленные. Я не сказала – Владыку обычно просят об исцелении от недугов, оказавшихся не по силам простым лекарям. А бывает, просители исчезают без следа, не в силах вместить в себя благодать Владыки. Или, возможно, чем-то его прогневав.
– Ты упомянула про какой-то Жребий, – проговорила Александра, размышляя над услышанным.
– Да, Жребий. Его тянет каждый свободный житель Республики в возрасте от шестнадцати до двадцати лет, как граждане, так и перегрины, в преддверии явления Владыки на планету. Ну, не сами, конечно, тянут – процедуру проводит претор. Пятнадцать юношей и пятнадцать девушек, выбранных Жребием, приносятся в жертву Дракону.
– В жертву? – вскинула голову виконтесса, за своими мыслями не сразу осознав смысл сказанного собеседницей.
– В жертву, – подтвердила та.
– Их… убивают?
– Нет, отвозят на специальную площадку-алтарь возле пещеры, и их пожирает Дракон.
– Какой кошмар! – вырвалось у Александры.
– На самом деле не так все ужасно, – как показалось виконтессе, с несколько натянутой улыбкой проговорила Октавия. – Владыка не требует от Республики многого. Тридцать человек – в кабацких драках за месяц гибнет больше народу. Ни на кого из моих знакомых или родственников Жребий ни разу не падал. В прошлом году я сама в первый раз в нем участвовала – и ничего, как видишь, жива. Хотя, конечно, страшно было в первый-то раз. В этом году, думаю, уже не так буду дрожать… Жребий через неделю, кстати.
– Что?!
– Говорю, Жребий – через неделю. Грядет Владыка.
Александра
В обеденном зале было шумно и весело, как, впрочем, и всегда, когда сюда заваливались товарищи Октавии, студенты риторской школы. А делали они это ежедневно, в большой перерыв между занятиями. Как проболталась Александре ее новая подруга, прокуратор Тит предоставлял им значительную скидку на еду, которая, однако, с лихвой компенсировалась выхлестанными студиозусами горячительными напитками.
Благодаря протекции Октавии, Александра быстро стала в этой компании своей. Внешне она и сама теперь мало чем отличалась от студентки – разве что короткой стрижкой, но это вполне могло сойти за негласно одобряемую в этой среде оригинальность. Одеждой же виконтесса уже нисколько не напоминала пришелицу из варварского мира: длинная, доходящая до середины икр шелковая туника, строгая, перетянутая под грудью поясом стола, сандалии на босу ногу. У правого бедра – кобура разрядника. С кортиком Александра окончательно расстаться не решилась, но цепляла его теперь, только когда выходила на улицу, под плащ, чтобы не бросался в глаза.
Новые знакомые приняли ее тепло, наперебой звали выпить с ними пива, по вкусу совсем непохожего на привычный Александре эль, подначивали, шутили, наперебой хвастались успехами в школе, с любопытством расспрашивали о жизни в Королевстве, с жаром спорили. Вот и сейчас розовощекий блондин Аппий вещал, от избытка чувств размахивая стеклянной кружкой перед самым лицом Александры, лишь чудом ухитряясь не заехать ей в челюсть:
– Неправда твоя, Алекса! Что такое рабство, по сути? Это положение, согласно которому лицо подчинено чужому владычеству вопреки природе, являясь, так сказать, говорящим орудием, вещью, пусть и ограниченной в обороте. Владелец может избавиться от раба, но раб не вправе покинуть своего хозяина. Но возьмем крестьян, составляющих подавляющее большинство населения Королевства. Разве могут они покинуть своего лэндлорда? Разве не обязаны они беспрекословно исполнить его волю?
– Крестьянин – не вещь, – покачала головой Александра. – Его, к примеру, нельзя продать.
– Раба тоже нельзя продать частному лицу, только Республике. А разве король не вправе отобрать планету у опального барона и передать ее во владение другому? Разве не перейдет к новому хозяину вместе с планетой и все ее население?
– Так в том-то и дело, что вместе с планетой! – многозначительно подняла вверх указательный палец девушка. – Крестьянин прикреплен к планете, а не к барону.
