Рейстлин вздрогнул, стиснув гудящую голову похолодевшими ладонями, точно тщился проникнуть внутрь и вырвать воспоминания о вещах, которых никогда не видел, и местах, где отродясь не бывал. Страх перед собственным сознанием сковал мага.
– Прекрати! – прошептал он в неистовстве. – Оставь меня! Зачем ты меня мучишь?
– Рейст, – позвал Карамон. – Как ты?
Колдун скрипнул зубами, в бесплодной ярости крепко сжал кулаки, отчего ногти больно вонзились в ладони. Рейстлин сделал глубокий вдох, ухватившись за посох, словно то была последняя его надежда, прижимая прохладное дерево к разгоряченной коже. Ужас постепенно отпустил, маг даже сумел подняться.
– Все в порядке, брат, – с трудом выговорил он.
Маг медленно пробирался по заваленной обломками комнате к двери, у которой застыли Стурм и его брат, прислушиваясь к звукам битвы и обсуждая, стоит ли выяснять, что происходит.
– Безвинная душа, должно быть, попала в беду, – говорил Стурм. – Долг наш – прийти на помощь.
– И какая безвинная душа забредет в этакое место? – не желал соглашаться Карамон. – Это не наша битва, Стурм. Зачем нам соваться в логово гоблинов? Постоим здесь, подождем, пока все закончится, а потом посмотрим, что к чему.
Светлый Меч, переполненный жаждой подвигов, нахмурился:
– Вы с братом оставайтесь тут, я же обязан взглянуть…
Рычание смертельно раненного, разъяренного зверя сотрясло помещение, отчего с потолка и стен посыпалась пыль. Через секунду рычание сменилось предсмертным хрипом. Раздались победные возгласы, а лязг мечей сделался громче. Друзья в тревоге переглянулись.
– Похоже на рычание дракона! – пробормотал молодой воин.
– Справедливо мое заключение, кто-то в опасности! – Соламниец сбросил мешок с бесполезными доспехами, которые он все равно не успел бы надеть.
Карамон открыл было рот, желая возразить, однако его друг уже исчез в темноте.
Широкоплечий воин умоляюще посмотрел на брата:
– Мы не можем бросить его одного, Рейст! Мы должны помочь.
Губы колдуна невольно скривились в неприятной ухмылке.
– Должны-то должны, только вот как мы будем сражаться с драконом одними мечами да розовыми лепестками? Что-то я себе это плохо представляю!..
– Кажется, он ранен. Те воины, наверное, загнали его в угол, – с надеждой выпалил Карамон, в глазах которого сверкнул боевой задор. Воин ринулся вслед за Стурмом.
– Какое облегчение, надо же! Загнанный в угол раненый дракон, – сардонически пробормотал Рейстлин себе под нос.
Он перебирал в памяти свои заклинания, подыскивая наиболее действенное, способное не просто разозлить или до упаду рассмешить чудище. Наконец, избрав одно относительно подходящее, колдун поспешил вслед за близнецом, не разделяя, правда, энтузиазма последнего. Маг надеялся, по крайней мере, не дать Карамону пасть смертью героя, о которой издревле так мечтали все Светлые Мечи… И пустые головы…
Выйдя вслед за рыцарем из разрушенной библиотеки в широкий коридор, Карамон невольно поежился. Темнота здесь казалась какой-то особенно густой и гнетущей, хотя эта часть крепости не так пострадала от взрыва. О катастрофе свидетельствовали лишь трещины на стенах да проваленный местами пол, кое-где прикрытый упавшими с потолка обломками. Похоже, рычание дракона доносилось из дальнего конца. Рев делался все более устрашающим, от него кровь стыла в жилах, а желудок неприятно сводило.
Крики сражавшихся с разъяренным зверем также становились громче. Карамон не мог разобрать слов, однако создавалось впечатление, будто неизвестные воины глумятся над драконом, подбадривая друг друга. Стурм бежал по коридору на звук. Он не оглядывался и понятия не имел, следует за ним кто-нибудь или нет.
А вот Карамон двигался более осторожно. Нечто в доносящихся из темноты звуках настораживало воина. Обернувшись через плечо, он тихонько позвал брата:
– Давай скорее, Рейст!
В то же мгновение узкая холодная рука легла на широкое плечо Карамона, а голос из темноты прошептал:
– Я здесь, брат.
Широкоплечий богатырь невольно отшатнулся:
– Проклятие, Рейст! Не подкрадывайся ко мне так!
– Нужно торопиться, иначе от нашего рыцаря останется только кучка пепла.
