– Четверо драконидов, – проговорил Стурм. – Один тяжело ранен. Трое прочих боеспособны. Стоя к нам спиною, они добивают ящера. Вооружены луками. Мы можем атаковать сзади.
«И это рыцарь-то», – подумал с ухмылкой Рейст.
– Дайте посмотреть, что я могу сделать, – прошептал маг. – Может, это сэкономит нам время и усилия.
Колдун привычным жестом выудил нечто из своего мешочка, растер между пальцами, пробормотал заклинание и взмахнул рукой.
С кончиков его пальцев сорвался огненный шар. Промчавшись по комнате с быстротой молнии, он ударил в спину одного из драконидов. Магический огонь опалил чешуйчатую шкуру. Воин с воплем повалился на пол, катаясь в агонии по каменным плитам. Чешуя почернела от охватившего воина безжалостного пламени, а плоть обуглилась. Товарищи же неудачливого истребителя драконов разом шарахнулись в стороны от прожорливых языков пламени, тотчас распространившихся по полу и уже облизывавших им ступни.
– Помните: мертвые дракониды не менее опасны, чем живые! – предупредил Рейстлин рвавшихся в бой друзей.
Светлый Меч, не удержавшись, по обыкновению, выкрикнул свой боевой клич «Аррас, Соламни! Вперед, Соламния!».
Услышав странный вопль, драконид на секунду замер перед тем, как повернуться к новому врагу, однако рыцарский меч опередил его, глубоко вонзившись в мускулистое тело. Стурм тотчас высвободил клинок, пока драконид не окаменел. Карамон же решил не рисковать. Зажав в кулаке рукоять, он приложил противника в основание черепа. Драконид со сломанной шеей рухнул на пол, подобно упавшей с постамента мраморной статуе.
– Трое мертвы! – доложил Карамон, облизывая ушибленные костяшки. Воин уже спешил прикончить раненого, когда с досадой обнаружил, что последний драконид поспешно испустил дух. Скрюченное тело бывшего воина валялось тут же в пыли. – Все четверо мертвы, – уточнил он.
Короткая битва окончилась. Стурм поспешил к дракону. Громадный зверь беспомощно распластался на полу, сверкающую бронзовую чешую заливала кровь. Рейстлин тоже подошел к ящеру, торопясь, как мог, однако магия всегда отнимала у юноши силы. Он утомился так, словно сражался три дня вместо трех минут.
– Следи за коридором, – велел брату колдун осипшим от усталости голосом. – Здесь были и другие дракониды. Эти четверо остались добивать несчастного зверя.
Карамон взглянул на бессчетное количество стрел, валявшихся на полу, и кивнул. Богатырь еще раз посмотрел на дракона, сердце его мучительно сжалось. Зверь выглядел таким красивым, таким великолепным. Какая разница, дракон – не дракон. Ни одно живое существо не должно так страдать. Подавленный воин угрюмо направился сторожить к двери.
Стурм тем временем пробрался к голове ящера. Огромные глаза дракона, пока распахнутые, стремительно тускнели. Дыхание делалось все слабее. Зверь удивленно взглянул на рыцаря.
– Соламнийский рыцарь… Что ты здесь делаешь? Ты… сражаешься с гномами? – С огромным усилием дракон приподнялся. – Ты должен убить злого волшебника!
Светлый Меч как-то странно посмотрел на Рейстлина, подбираясь поближе.
– Не меня, – прошипел тот в негодовании. – Дракон говорит о битве гномов… Наверное, он имеет в виду Фистандантилуса!
– Он нашел меня спящим, – пробормотал дракон. – Наложил на меня заклятие, сделал пленником… А теперь послал своих демонов, чтобы убить…
Дракон закашлялся, и из его пасти полилась кровь.
– Что ты за дракон? – поинтересовался колдун. – Почему мы не видели таких раньше?
В этот момент сверкающее тело задрожало. Могучий хвост грузно ударил по полу, а лапы свела судорога. Перепончатые медные крылья затрепетали. В следующее мгновение голова дракона упала, а глаза окончательно померкли.
Рейстлин вздохнул с досадой, скривив губы: вот так всегда.
Светлый Меч укоризненно посмотрел на волшебника, затем склонил голову.
– Паладайн, бог Света и Милости, Мудрости и Истины, – принялся взывать он, – прими душу этого зверя в твое благословенное царство…
– Стурм, я что-то слышу! – Встревоженный Карамон вбежал в комнату, но тотчас замер в смущении, увидев смиренно преклонившего колени в молитве рыцаря. Взглянул на брата. – Я слышал голоса, доносившиеся из библиотеки.
