– Как насчет завтрака? – поинтересовался, сонно моргая, Карамон.
Рейстлин бросил на него презрительный взгляд, насмешливо искривив тонкие обкусанные губы.
– Я голоден, – пробурчал извиняющимся тоном великан.
– Перекусим в дороге, – небрежно бросил колдун.
Карамону только и оставалось, что грустно вздыхать над своей голодной участью. Закинув за плечо оба мешка и подхватив на ходу бутыль с водой, он поспешно вышел вслед за братом из пещеры. Свежий морозный воздух обжигал ноздри. Снег прекратился, едва припорошив землю. Но над горными вершинами нависли тучи. Должно быть, скоро снова начнется снегопад.
Солинари, серебряная луна, висела в небе кривой саблей. Лунитари, красная луна, покровительница Рейстлина и богиня магии, показалась на три четверти. Рейстлин поднял взгляд к красной луне и улыбнулся.
– Богиня будет освещать наш путь до рассвета, – произнес он тихо. – Это доброе знамение.
Карамон надеялся, что его брат не ошибается. Ему искренне хотелось поскорее уйти от лагеря как можно дальше. Рейстлин, наоборот, находился в прекрасном расположении духа. Колдун почти не кашлял и шагал по тропе быстро и легко.
Братья довольно проворно спустились с горного склона в середину долины, направляясь на юго-запад. Добравшись до леса, они оказались надежно укрыты среди деревьев от глаз обитателей лагеря, случись тем подняться в такую рань.
Карамон уже вздохнул было с облегчением, однако тут бряцание оружия заставили его схватиться за меч. Рука Рейстлина потянулась к мешочку со всякой волшебной всячиной. Маг всегда носил его на поясе.
Стурм Светлый Меч выступил из тени деревьев. Рыцарь остановился на дороге, загораживая проход.
Взгляд, которым юный волшебник одарил брата, мог испепелить на месте.
– Я ничего ему не говорил, Рейст, – протараторил тот недоуменно и виновато одновременно.
– Твой достойный брат и вправду ничего мне не поверял, – подтвердил Стурм. – Так что умерь свой гнев. Узнать вашу тайну оказалось совсем не трудно. Я изучил тебя, маг, и легко прочел твои мысли. Я знал: ты станешь упрямо преследовать свои корыстные цели, забыв о благополучии ближних. Когда ты вчера вечером покинул собрание, я сразу понял: ты не намерен отказываться от своего плана.
– В таком случае ты также должен понимать, что остановить меня невозможно, – заявил Рейстлин, побледнев от злобы. – Так что посторонись и дай мне и моему брату пройти. – Колдун помолчал немного и добавил чуть тише: – Во имя нашей дружбы, я не хочу причинять тебе вреда.
Рука Стурма потянулась к рукояти меча, однако он не обнажил оружия. Рыцарь посмотрел на Карамона и потом вновь перевел взгляд на его брата.
– Своей жизнью рискуй на здоровье, Рейстлин. Мир посветлеет, не стань в нем тебя. Однако зачем ты ведешь на гибель своего брата?
– Карамон сам принял решение отправиться со мной, – ответил маг, криво усмехаясь откровенности рыцаря. – Не так ли, брат?
– У нас не оставалось выбора, Стурм, – принялся объяснять Карамон, грузно переминаясь с ноги на ногу. – Рейст думает: Флинт и Танис не смогут отыскать ворота в Торбардин без ключа. А тот лежит под развалинами Черепа.
– Существует несколько причин, по которым им необходимо попасть в Торбардин, не так ли, Стурм Светлый Меч? – проговорил в свою очередь Рейстлин, скрестив руки на груди и сипло кашлянув.
Рыцарь пристально посмотрел волшебнику в глаза.
– Я пропущу вас с одним условием, – решил он, выпуская рукоять меча. – Я иду с вами.
Карамон съежился, ожидая вспышки гнева помрачневшего, казалось, брата. Но вместо этого колдун окинул Стурма долгим испытующим взглядом прищуренных глаз и тихо произнес:
– Я вовсе не возражаю против рыцарского сопровождения. А ты, брат?
– Разумеется, нет, – тут же согласился Карамон, обрадовавшись.
«Вообще-то, он даже может оказаться полезен», – подумал Рейстлин и, протиснувшись мимо рыцаря, пошел дальше по тропе, ведущей через лес.
Стурм тотчас подхватил мешок, – судя по раздавшемуся бряканью, там лежали его доспехи. Рыцарь остался в нагруднике с изображением розы и зимородка – эмблемы Соламнийского Рыцарства – и в шлеме. Остальное он нес с собой.
