Глава 11 Тайна старого склепа
— Много есть на свете ужасающих чудовищ. Это и кровожадная мантикора с головой человека, телом льва и хвостом скорпиона, убежать от которой невозможно, — столь быстро это животное; и василиск с телом змея, головой петуха и птичьми крыльями, одним взглядом обращающий в камень; и ужасный крокодил, целиком заглатывающий своих жертв и обрекающий их на такие мучения, что сам плачет от сочувствия, но страшнее всех… — Сэр Эдвард сделал паузу и обвел взглядом всех сидящих за столом. Гости замерли, нетерпеливо ожидая продолжения. — Но страшнее всех, — повторил он, наслаждаясь всеобщим вниманием, — морской монах!
— Если этот морской монах так же гневлив, как отец Бернард, понимаю, отчего его боятся! — захохотал один из рыцарей, но на него тут же шикнули, напоминая, что за столом находятся такие благочестивые и уважаемые особы, как господин аббат.
Господин аббат, пребывавший после ареста Эльвина в самом радужном настроении, благодушно кивнул, разрешая рассказчику продолжать.
— Так вот, выглядит это чудовище воистину ужасно. Живет оно под водой в холодных морях. Тело у него как у рыбы, а голова — человеческая, как у подстриженного в монахи! А на шею спадает складками капюшон, подобный монашескому! Иногда чудище дремлет на льдине, греясь на солнце, но не дай Господь и Дева Мария потревожить его покой! В гневе он ужасен, а вопль его звучнее голоса рога и устрашает сильнее рычания льва! — торжественно закончил сэр Эдвард.
Слушающие рассказчика рыцари восхищенно выдохнули и тут же развязали спор, поможет ли распятие при встрече с чудищем.
Судя по описанию, внушающий им страх монстр был всего лишь тюленем, но Маша не стала озвучивать свои догадки, тем более занимало ее сейчас совершенно другое.
Несколько раз она бросала быстрые взгляды на аббата, но тот будто не замечал ее. Он вертел в руках чашу с вином, а на тонких бледных губах иногда вспыхивала быстрая самодовольная улыбка. Господин аббат, похоже, был совершенно доволен исходом дела.
«Еще посмотрим, кто кого», — думала девушка, наклоняясь над куском хлеба, который здесь заменял тарелку. Маша давно бы ушла, но ей хотелось поговорить с сэром Вильгельмом безотлагательно. Она плохо представляла условия содержания узников в замковых темницах, но подозревала, что курортными их никак не назовешь.
Гости, празднуя окончание турнира, много пили. Вино лилось рекой, и кравчие сбились с ног, едва успевая наполнять кубки.
Наконец сэр Вильгельм тяжело поднялся со своего кресла.
— Прошу меня простить, — сказал он, потирая висок — тот самый, на котором косым росчерком белел уродливый шрам. — Я покину вас. Прошу, не прерывайте веселья.
Барон вышел из зала, стараясь ступать твердо, но Маша заметила, что его немного покачивает. Выскочив вслед за ним, девушка увидела, что хозяин замка стоит, привалившись лбом к стене.
— Что с тобой? — подошла она к рыцарю.
Сэр Вильгельм вздрогнул и болезненно поморщился.
— Ничего, дочка, иди веселись. Мне надо немного отдохнуть…
Видимо, после ранения рыцаря преследовали приступы чудовищной головной боли, справиться с которыми не мог даже его могучий организм.
— Я помогу тебе подняться наверх! — сказала Маша, подставляя свое плечо под руку отца.
Он оперся на нее. Рука была очень тяжелой и какой-то безжизненной. Каждая ступенька давалась им с трудом. Девушке казалось, что лестница никогда не закончится, поэтому, когда они каким-то чудом наконец добрались до хозяйской половины, она едва не рухнула на пол.
Сэр Вильгельм медленно опустился на кровать.
