Витя покраснел: не скажешь ведь матери, что деньги те выиграл в карты — мать картежников не любит. Павла смущение сына поняла иначе и вскипела:
— А-а-а, выходит, брал, продал, наверное, а теперь стыдно, да? — и наотмашь хлестнула сына по щеке.
— Не брал я! — дико вскрикнул Витя, отшатываясь.
— Не брал?! А кто вечно в стол за конфетами лазил, как вор? — Павла понимала, что говорит пустое, укоряя сына детской проказой, когда он с Геной тайком добывал из стола пайковые конфеты. Да и конфеты он таскал не столь из-за своей испорченности, сколько голод заставлял это делать. — Кто? Разве не ты?! — она вновь размахнулась для нового удара.
— Не брал я, не брал!! — закричал Витя и выскочил за двери.
Павла упала грудью на стол, зарыдала от стыда, что впервые подняла на сына руку, а может, он и впрямь не брал эти проклятые облигации, пропади они пропадом… Рядом стояла Ефимовна и причитала:
— Что уж ты, Паня, волю рукам даешь, — она забыла уже, как охаживала, бывало, старшего внука ремнем, как ломала о лоб озорного мальчишки деревянные ложки. — Парнишку вон ударила. Да, может, и не он это.
— Ты же сама сказала, что вертелся он возле чемоданов, что конфеты принес! А теперь же меня и стыдишь! — разозлилась Павла, обжигая мать взглядом исподлобья.
Ефимовна сразу замолчала: в такие минуты взгляд Павлы приводил Ефимовну в трепет, потому что глаза дочери с возрастом стали точь-в-точь как у свекровки-староверки, да и обличьем Павла, казалось, стала походить на свою бабушку. И Ефимовна бочком выскользнула из комнаты.
— Девушка, а мне бы сделать отметочку о прибытии.
Павла оторвала взгляд от печатной машинки, посмотрела на говорившего. Перед ней стоял молодой мужчина лет двадцати пяти в военной форме без погон и смотрел на нее, едва приметно улыбаясь.
— Давайте направление, — она взяла протянутый парнем бланк и стала записывать его данные в журнал. — Так, Ким… — «Хм, имя какое странное», — подумалось ей, и она взглянула на парня, — Петрович… Фирсов… Третий курс… — увидела по документам, что Фирсов уже начинал учиться в техникуме, сказала участливо. — Трудно будет догонять свой курс. Наверное, все забыли?
Фирсов стеснительно улыбнулся:
— Демобилизовался недавно, и чтобы время не терять, решил сразу же восстановиться в техникуме, вы не беспокойтесь, догоню.
Павла и не беспокоилась. Она выдала Фирсову направление в общежитие, объяснила, как туда пройти, к кому обратиться, и опять принялась печатать приказ директора техникума, потеряв интерес к Фирсову, а тот почему-то еще несколько мгновений потоптался перед столом, вздохнул и вышел.
Был сентябрь сорок девятого…
Павла работала секретарем-машинисткой в лесотехническом Тавдинском техникуме уже несколько месяцев. Между артелью Кирова и техникумом ей пришлось поработать и в других местах. Сразу же после возвращения из больницы ее вызвали в горком партии и предложили вновь возглавить редакцию радио. Пусть это не газета, но все-таки журналистская работа, к ней Павла прикипела сердцем еще до войны, и она с радостью согласилась. Но через год кому-то в областном радиокомитете взбрело в голову ликвидировать радио-редакцию в Тавде, и Павла осталась не у дел. Обратилась в горком, но первый секретарь пожал равнодушно плечами, объяснив, что пока для нее подходящей работы нет, видно, нужна была Павла для работы в радио, призвали и обласкали, а ликвидировали редакцию, и никому не стало дела до ее дальнейшей судьбы. Один из инструкторов, правда, сообщил, что в артель инвалидов «Птицепромторг» требуется начальник кулеткацкого цеха, но зарплата была там мизерная, и она вскоре уволилась. И тут Виктор, старший сын, сказал, что к ним на гидролизный завод, где он работал, нужен моторист насосного агрегата, и Павла стала мотористом. Но долго и там не продержалась: жара, шум плохо действовали на нее, и после нескольких сердечных приступов Павла уволилась с завода.
В горкоме пообещали что-нибудь подыскать, но прошел месяц, другой, а горком молчал. Зато встретился на улице директор техникума, он хорошо знал Павлу и, узнав, что она безработная, предложил место секретаря-машинистки, и главным аргументом был тот, что в студенческой столовой дешевые обеды, потому экономилась значительная часть зарплаты. Так вот и стала Павла работать в техникуме.
