Иван отлетел к двери, потирая лоб, и вдруг… утер кулаком слезу:
— Валентина Ефимовна, да не виноват я ни в чём, и Паня ваша строго себя держит. Что вы ругаетесь? Хотите, я на Пане женюсь? — высказался и застыл перед ней, раскрыв рот, видимо, и сам удивился сказанному.
— Охо-хо-хо! — Ефимовна вновь уперла в бока кулаки, насмешливо поджала губы, ехидно произнесла: — Женится он! Жених тоже мне нашелся, штаны в заплатах!
Иван покраснел: у него и впрямь сзади была нашита заплата.
— Ну-ко, беги отсюда, чтоб духу твоего здесь не было! Жени-и-х! — издевательски засмеялась Ефимовна.
Иван вылетел от Ермолаевых, будто ему поддали мощного пинка под зад, едва не споткнувшись на пороге, и зашагал к себе на квартиру. Он был зол и растерян: не виноват ни в чём, а попало. Ух, и злая мать у Пани, не приведи Господь такую тещу иметь!
Андрошка Соколов, узнав про Иванову беду, захохотал:
— Чучело! Говорил: своди просто на чердак, а ты возжался с девкой, пока в лоб не попало. А то бы мать с ней разбиралась, а не с тобой, пентюх ты деревенский! Да плюнь ты на неё! — хлопнул приятель по плечу приунывшего Ивана.
Павлы в училище не было целую неделю. Иван измаялся весь, и опять начал приходить к её дому, хоронясь в подворотнях, пока не увидел Ваську.
— Эй! — свистнул Иван мальчишке. — Ходь сюда!
— Чего надо? — Васька независимо держал руки в карманах, поглядывал с ехидцей, однако подошел с опаской, остановился в нескольких шагах, готовый в любой миг убежать: а вдруг накостыляет Иван за вредность, хоть он, конечно, плакса, но все же старше и сильней.
— Позови Паню, — смиренно попросил Иван Ваську.
— Ха! — приободрился Васька, уловив заискивающие нотки в голосе Ивана. — Нашёл дурака! Хочешь, чтоб мамка меня вздула? Не пускает она Паньку никуда. И вообще Панька скоро уедет отсюда.
— Куда? — испугался Иван.
— Ха! — Васька осмелел. — Так я тебе и сказал!
— Слушай, — Иван смотрел на мальчишку просительно, — скажи, я тебе гривенник дам.
— Ха! Нашёл дурака — сказать ему за гривенник. Гони полтинник! — Васька для своих двенадцати лет был весьма практичным парнишкой.
Иван пошарил в карманах и отсыпал Ваське в ладонь мелочь.
— Ну ладно, — смилостивился Васька. — В Вятку она едет. У нас там тётка отыскалась. Письмо прислала.
— Слушай, Вась, — попросил Иван, — позови Паню.
— Не-а, не позову, — замотал головой мальчишка, — мамка мне потом голову оторвет. А вот гони еще полтинник, так записку передам.
Иван чертыхнулся и опять зашарил по карманам, нашел еще сорок копеек.
— Вот. Больше нет, — развел он руками. — Мне из дому только продукты присылают.
Васька задумчиво почесал переносицу, поковырял носком ботинка землю и согласился:
— Ну, давай. С паршивой овцы хоть шерсти клок, — обнаглел вконец Васька, видя, что Иван безропотно выполняет все его условия.
Иван быстро написал записку Павле с просьбой как-нибудь выбраться из дома, чтобы можно было поговорить.
— Жди здесь. Щас вынесу ответ, что уж с вами делать, — снизошел Васька и убежал.
Ждать пришлось недолго. Васька вернулся веселый: всё удалось как нельзя лучше. Мать ничего не заметила, больше того — отправляет Павлу на базар в сопровождении Васьки, потому что сама она сегодня на базар идти не может: стирается.
— Во! — развеселился Васька. — Дуракам всегда везет!
Иван сделал вид, что не понял, в чей огород Васька запустил словесный камушек, и с жаром пожал ему руку.
Васька с Павлой вышли из дома через несколько минут. Иван последовал за ними в некотором отдалении, а как отошли от дома на значительно расстояние, догнал:
— Панюшка!
Девушка резко обернулась, глянула на парня печальными глазами, потом опустила голову. Глаза Ивана защипало.
Васька весело наблюдал за влюбленными, ему нравилась роль покровителя, и он милостиво предложил:
— Ладно, я сам на базар смотаюсь, давай, Пань, деньги, а вы пока в саду погуляйте, я вас потом найду, — и не сдержался, хихикнул: — Подождите на скамейке под липой!
Павла вспыхнула:
— Ах ты, паршивец!? Так это ты подглядывал, все из-за тебя, да? — и схватила брата за ухо.
— Но-но! — гордо выпрямился Васька, высвободив ухо. — Без рук, а то свидание не состоится. Идите, пока я добрый!
