— Да помоги же мне слезть!
Иван, отсмеявшись, наконец, услышал и помог Павле слезть, увидев, как девушка еле переступает затекшими ногами, зашелся в новом приступе смеха. Павла сначала ойкала, подскакивая от иголочек-мурашек в ногах, но потом и она рассмеялась, и за своим смехом они не расслышали сдержанный смешок и шорох в кустах. Вскоре романтичное настроение Павлы исчезло, и она сказала:
— Пора домой.
Возле дома Павлы Иван все же осмелился поцеловать девушку в щеку, и та забежала в дом.
Утром за скудным завтраком Васька прыскал в кулак, посматривая хитровато на старшую сестру. Не стерпел, бухнул:
— А Панька жениха завела!
Павла поперхнулась чаем, закашлялась, сёстры с удивлением воззрились на нее, а мать грозно спросила:
— Какого еще жениха?
— А такого — Ваньку Копаева из ихнего училища. Они, мам, вчера ночью в сиреневом саду шлялись, — охотно доложил Васька, никогда не упускавший случая насолить сестрам, особенно старшей.
— В саду? Ночью? Ах, ты, шлында, парнёшница! — вспылила Ефимовна, вскочила на ноги, опрокинув кружку с горячим чаем на колени, разозлившись оттого еще больше. — Ах ты, Господи, ночью?!
— Ага, — подтвердил Васька, — ночью, мам.
Павла не успела выскочить из-за стола, и материнский кулак больно стукнул её в загорбок. Павла бросилась бежать от матери вокруг стола.
— Парнёшница, ты, поди, уже и подоле несёшь? — бушевала Ефимовна, размахивая руками, забыв, что в саду невесть как, и неизвестно зачем, оказался и Васька.
А Васька, между тем, с интересом наблюдал за событиями: ему-то, своему любимцу, так похожему на Егора, мать никогда не давала такой взбучки. Ему и кусочек выпадал послаще, и обновка почаще, чем девчонкам, которым доставались обноски друг друга.
— Что ты, мама! Зачем так говоришь? — всхлипывала Павла, увертываясь и прикрывая голову от ударов матери: Ефимовна в гневе колотила по чему попало.
— Я и до твово Ваньки доберусь! — кричала мать. — Вот в училище пойду и отдеру его за вихры-то!
— А он, мам, Паньку каждое утро на улице ждёт, а потом из училища провожает, — подсказал Васька, как можно до Ванькиных вихров добраться.
— Не надо, мама, не ходи в училище! — заплакала Павла. Но Ефимовну остановить было уже трудно: в ней опять заелозил бес, который спал и до поры не просыпался, и тогда Ефимовна вытворяла неладное.
— Ты, шлындало, молчи! — взъярилась еще больше мать. — Указывать ещё матери будешь! Дома сиди ноне, а я в училище пойду! Я тя отучу шалыгаться ночами с парнями!
Но до училища Ефимовна в тот день так и не добралась: едва вышла на улицу и тут же натолкнулась на Копаева. Он стоял неподалеку, привалившись к стене дома, исподлобья испуганно позыркивал глазами в сторону дома Ермолаевых. Ефимовна, увидев этого невысокого перепуганного рыжеватого парнишку, поняла, что это и есть Панькин парень.
— А, это ты, Ванька… — не то спросила, не то утвердила Ефимовна и подхватила парня за рукав. — Ну-ко, пошли-ко сюда!
Иван и опомниться не успел, как оказался в квартире Ермолаевых.
Павла сидела на кровати и тихонько плакала, уткнув лицо в подол платья, младшие сестры испуганно жались на скамье у окна, а Васька весело гримасничал, передразнивая плачущую сестру.
— Ага, жених пришел! — закричал он, увидев Ивана. — Свататься пришел! Вот маманька сейчас те задаст жару! — но получил неожиданный подзатыльник от матери, откатился к младшим, однако все же съехидничал: — Ха! Невеста без места, жених — без штанов!
— А ну скажи, чо у вас с Панькой было? — Ефимовна так решительно подступила к Ивану, что парень съежился и стал еще меньше ростом и, заикаясь, ответил:
— Д-д-д н-н-ичего не было… — и сделал шаг к двери.
— Ах, не было? — подбоченилась Ефимовна, надвигаясь на парня. — А чего в сад ночью шастали?!
— Д-д-д просто т-так…
— Так? Ух, ироды! — замахнулась она Ивана.
— Мама, ну что ты, в самом деле? — вскричала Павла. — Мы и не целовались еще ни разу, а ты уже неизвестно что думаешь!
— Ага, не целовались, — подал голос Васька. — А вчерась у дома кто лобызался?
Иван и Павла сникли, потому что один поцелуй все же был.
— Ах вы!.. Шаромыжники подзаборные, все вам гулянки да челованье подавай, — и ткнула мощной рукой Ивана в лоб.
