— Ушел. И что ты об этом думаешь?
— Думаю, что ты правильно сделал. Дэвид пробуждал в тебе все самое худшее.
— Пожалуй. Ты не сердишься, что я закончил твои картины?
— Мне очень нравится, что ты закончил мои картины. А что у тебя с Джилл?
— С ней все кончено. Я знал, что с ней у меня нет будущего. А что у тебя с Беном?
— Ничего. Абсолютно ничего.
— Мне нравятся твои подруги.
— Ты им тоже нравишься. Что ты собираешься сделать с домом?
— Я его продам. Мы могли бы купить и что-нибудь побольше, но твой дом мне нравится.
— Правда? Ты не просто так это говоришь?
— Правда. Я не просто так это говорю.
— Он будет тебе нравиться еще пять лет? — спросила она, зная, что он понимает, о чем она говорит.
— Я был слишком одинок. Пять лет, десять лет, двадцать лет жизни с тобой в этом доме я не хочу даже сравнивать с тем, что у меня было до сих пор… — Его голос дрогнул, глаза увлажнились.
«Я тебя люблю», — одними губами произнесла Рэйчел и тут же повторила это в поцелуе. Когда она закончила, Джек вздохнул с огромным облегчением и обнял ее трясущимися руками.
Откуда-то сбоку раздалось сердитое:
— Мистеру Вулфу это не понравится!
«Да, — решила Рэйчел, — это ему точно не понравится». Но он, пожалуй, с самого начала знал, что в ее жизни чего-то недостает, и Рэйчел надеялась, что добряк Бен будет рад услышать, что она наконец снова это обрела.
