Трогает! Именно трогает. Касается рукой. Холодной и чужой. И от этого сердце сразу сжимается в комочек. Наверное, поэтому о смерти никто старается не думать. Это очень неприятно, когда твое живое и горячее сердце вдруг замирает оттого, что к нему кто-то прикоснулся и превращается в маленький, еле дергающийся комочек, висящий на тоненьком тонюсеньком волоске жизни.
Первый раз я был еще совсем маленький. Мы приехали в деревню, в наш родовой дом, где в это время умирал мой дед. Но все родственники знали, что он умирал. Я же тогда был еще слишком мал для того, чтобы понимать, что такое смерть. Дед сидел на завалинке и ел огурец. Он вышел погреться на солнце. Вернее его вывели, погреться. В последний раз, наверное. Дед увидел меня, с хрустом откусил огурец и протянул кусок, который в руке, мне.
— На, ешь, если не брезгуешь?
Больше всего меня поразила именно последняя фраза: «Если не брезгуешь?» Огурец был вполне нормальный. Правда, со следами дедовых зубов, но почему я должен был брезговать? Ведь это был мой любимый дедушка. И я съел тот кусок огурца. Весь без остатка. Сказал: «Спасибо, деда, очень вкусно!» И побежал играть. Больше в тот день я к деду не подходил, а на утро его не стало. И если я когда-то вспоминаю про деда, то в первую очередь вспоминаю тот огурец, и смерть у меня всегда ассоциируется именно со свежим, хрустящим огурцом.
Второй раз смерть коснулась меня уже в сознательном возрасте. Только-только родился сын, а Граф маленьким щенком бегал по нашей ставшей совсем маленькой квартире. Занятый какими-то своими проблемами, я почти даже не заметил, как тихо умерла в своей комнате бабушка. Помню только, как ко мне зашел отец и сказал: «Все, она умерла!» И я даже сначала не понял, о ком идет речь. Переспросил: «Кто?» И я хорошо помню, как этот вопрос обидел отца. Ведь умерла его мать, а его сын переспрашивает, кто умер. По идее, мы должны были обняться, сказать друг другу: «Крепись! Все там будем!» Или что-то еще, что положено говорить в таком случае. Но ничего такого не было. Не помню, что было конкретно в тот момент. Наверное, мы прошли в комнату, где лежало тело. Но как оно выглядело я, честно говоря, не помню. Я не смотрел на него. Мне было, нет, нестрашно, неприятно смотреть на него, и именно поэтому я постоянно смотрел по углам комнаты, потому что где-то успел вычитать, что после смерти душа не отлетает далеко от тела, а находится здесь рядом в комнате и наблюдает за происходящим.
И вот я, как дурак, смотрел по всем углам комнаты, пытаясь увидеть что-то, что дало бы знак о том, что она, бабушка, здесь. Знака не было.
Но ночью я проснулся оттого, что почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я открыл глаза. А может, и не открыл. Вполне возможно, я посмотрел на мир сквозь прикрытые веки. Потому что того, кто стоял возле моей кровати, я не видел. Был только неясный силуэт. И в этом силуэте, каким-то шестым чувством я узнал ее, свою бабушку. Она стояла и смотрела на меня. Я хотел пошевелить руками, хотел разбудить спящую рядом жену, но не смог. Меня сковал такой ужас, что руки и ноги отказывались мне подчиняться. Только мозг лихорадочно вспоминал, что нужно делать в таких случаях. И, наконец, вспомнил, что недавно говорили на поминках. Если во сне является покойник, то нужно было сказать: «К добру или к худу!» И послушать, что он тебе скажет. Если «К добру!», то, значит, в будущем ждет тебя удача или успех, а если «К худу!», то…
Но надо обязательно сказать эту фразу, иначе покойник заберет тебя с собой. И я стал говорить эти слова, даже не говорить, орать, но про себя, потому что мои челюсти тоже не могли шевелиться. Силуэт наклонился ко мне как можно ближе, так что похолодел лоб, и, наконец, я услышал ответ: «Ничего не бойся!»
Потом я услышал, как хлопнула дверь в спальне — и я, наконец, проснулся. Мышцы дрожали и были ватными, но уже подчинялись мне, я смог пошевелить рукой и растолкать жену.
С того момента я точно знал, то, что находится там под могильным камнем на кладбище, это не моя бабушка. Моя бабушка была где-то в другом месте. Возможно, буквально рядом, за спиной, стоит только резко повернуть голову назад. Об этом я тоже вычитал в какой-то эзотерической литературе. И скажу честно, какое-то время, неделю или две, с периодичностью раз в час, а может, и чаще, как идиот, дергал головой назад, пытаясь увидеть её.
