– Смерть человека – не пустяк, – возразил Холмс.
– Разумеется, я имел в виду кражу статуэток. Да, сморозил глупость. Прошу вас, заходите.
Дом по размерам совпадал с домом миссис Вебстер, но был какой-то неприветливый, унылый. Он был обитаем, но оставлял впечатление заброшенного. Миссис Абернетти ждала нас в гостиной. Очень маленькая, почти утопавшая в кресле, она то и дело подносила к глазам платок и все еще не пришла в себя от потрясения.
– Жуткая история, мистер Холмс, – заговорил Абернетти. – Я уже все рассказал инспектору, но, разумеется, готов всячески вам помочь.
– Это я во всем виновата, – вступила миссис Абернетти со всхлипом. – Гарольд застрелил этого молодого человека из-за меня.
– Меня разбудила жена, – продолжал Абернетти. – Услышала, что кто-то ломает дверь, и послала меня вниз посмотреть. Я прихватил револьвер, хотя стрелять у меня и в мыслях не было. Но пришелец увидел меня и кинулся на меня… и даже тогда я не понимал, что делаю. Я нажал на курок и увидел, как он упал, только успел подумать: хоть бы я его ранил, но не лишил жизни.
– Что вы сделали, когда он упал?
– Поспешил к жене, успокоить, мол, я цел и невредим. Потом оделся. Хотел было найти полицейского, но тут заметил сумку, которую молодой человек принес с собой… Я, конечно, понял, что это улика и трогать ее не надо, но я просто заглянул внутрь. Ну и увидел три фарфоровые фигурки, одну возле другой. Одна наша, я сразу ее узнал. Я купил ее для жены на память о золотом юбилее и увидел, что на обычном месте на буфете ее нет. Можете себе представить, как я был поражен, найдя еще две точно такие же, но потом вспомнил: одну видел в гостиной у миссис Вебстер.
– Она стояла на фортепиано, – вставила миссис Абернетти.
– Я понял, что, возможно, ограбили не только нас. так оно и оказалось, когда инспектор Джонс начал свое расследование.
– Мой муж не виноват. Ничего плохого он не сделал. Ни в кого стрелять он не собирался.
– Не тревожьтесь, миссис Абернетти, – успокоил ее Холмс. – Я уже говорил с вашей соседкой миссис Вебстер. Она о вас очень высокого мнения.
– Она хороший человек, – сказал Абернетти. – Никак не оправится после смерти мужа в августе. Все мы не молодеем. Так что уход неизбежен.
– Она рассказала нам о Матильде Бриггс.
Абернетти кивнул.
– Значит, вы знаете, как многим мы ей обязаны. Мы работали у миссис Бриггс много лет. Эмилия, – он повернулся к жене, – выхаживала ее во время долгой болезни, и из благодарности, притом что семьи у нее не было, она оставила нам этот дом в своем завещании.
– Я понял, что у нее был племянник.
– Да, старшина Девяносто второго Хайлендского полка. Погиб в битве у Кандагара на юге Афганистана.
– Наверное, это был для нее тяжелый удар.
– Конечно, она была опечалена. Но близости между ними никогда не было.
– А остальные деньги?
– Передала местной церкви, в помощь беднякам, – пояснила миссис Абернетти. – Миссис Бриггс была человеком глубоко религиозным, состояла в нескольких обществах: Королевском обществе матерей-благотворительниц, Обществе воздержания, Обществе по спасению молодых женщин и многих других.
Холмс кивнул и поднялся, давая понять, что вопросов больше нет. Это показалось мне странным, к тому же он не стал осматривать заднюю дверь и садик… Впрочем, он ведь сразу сказал, что много от этой встречи не ждет. Но, уходя, он все-таки повернулся к пожилой паре.
– Последний вопрос, – обратился он к ним. – Где ваши соседи, биржевой клерк и его семейство?
– В Торки, – ответила миссис Абернетти. – Навещают матушку мистера Данстейбла.
Холмс улыбнулся:
– Миссис Абернетти, вы сказали мне ровно то, что я хотел услышать, именно этого ответа я от вас и ждал. Желаю вам всего наилучшего, счастливо оставаться.
Мы пошли вниз по холму в полном молчании, но вскоре сотрудник Скотленд-Ярда не выдержал, видимо, сдали нервы.
– Вы разгадали эту загадку, мистер Холмс? – выпалил он. – Три статуэтки, не представляющие никакой ценности, похищены из трех соседних домов. Какова цель такой кражи? По-моему, вы задали те же вопросы, что задавал и я, увидели все то же, что я уже принял к сведению. Боюсь, я только отнял у вас время, позвав сюда.
