– Господа, – заговорил он, – прежде чем перейти к очень серьезному делу, по которому мы здесь собрались, будет уместным отдать дань памяти очень доброго друга и коллеги, которого мы недавно лишились. Конечно, я говорю о мистере Шерлоке Холмсе, который многим из нас известен лично, а репутация его выходит далеко за пределы этого здания. Признаюсь, он оказал мне существенную помощь в нескольких случаях, начиная с дела в Лористон-Гарденс несколько лет назад. Это был весьма своеобразный человек, свои изысканные теории он плел, словно воздушную паутинку, – да, часто это были не более чем догадки, но никто не будет отрицать, что часто он добивался успеха… не сомневаюсь, что после его печального ухода на Рейхенбахском водопаде нам будет его не хватать.
– Но, может быть, он все-таки выжил? – Голос принадлежал молодому, модно одетому человеку, сидящему где-то в середине стола. – Тела ведь так и не нашли?
– Тут вы правы, Форрестер, – согласился Лестрейд. – Но мы все читали письмо.
– Я был в этом жутком месте, – вступил Джонс. – Если в ходе дуэли с Мориарти он упал вниз, вероятность того, что он остался жив, чрезвычайно мала.
Лестрейд с печальным видом покачал головой.
– Признаюсь, в прошлом было несколько случаев, когда я ошибался в оценке положения, – сказал он. – В частности, это касается нашего взаимодействия с Шерлоком Холмсом. Но на сей раз я познакомился со всеми вещественными доказательствами и могу сказать безо всякого сомнения: он мертв. Готов поклясться своей репутацией.
– Не будем делать вид, что потеря Шерлока Холмса – это вселенская катастрофа, – заговорил человек прямо напротив меня. Он был высок и светловолос, Джонс успел шепнуть мне: «Грегсон». Тот продолжил: – Но вы, Лестрейд, упомянули дело в Лористон-Гарденс. Без Холмса его, пожалуй, не удалось бы раскрыть. Вы собирались перевернуть весь Лондон в поисках девушки по имени Рэчел, а речь шла о слове «Rache», что по-немецки означает «месть», именно эту улику оставила нам жертва.
Детективы за столом заулыбались, кое-кто даже засмеялся в голос.
– Впрочем, нет худа без добра, – взял слово инспектор Югал. – По крайней мере, нас больше не будет высмеивать его помощник доктор Ватсон. Мне всегда казалось, что его писания не делают нам чести.
– Да, престранный был тип, черт подери, – воскликнул пятый участник встречи. Говоря, он протирал очки указательным и большим пальцами, словно желая получше разглядеть сидевших в комнате. – Я работал с ним по делу о пропавшей лошади по кличке Серебряный. Весьма престранная личность. Шерлок Холмс, конечно, не лошадь. Обожал говорить загадками. Вот уж воистину «собака, которая лаяла ночью»! Я им восторгался. Он мне нравился. Но что мне будет его не хватать – сомневаюсь.
– Его методы всегда казались мне подозрительными, – высказал схожее мнение Форрестер. – У него все выходило легко и просто, а мы были готовы верить ему на слово. Но разве можно определить возраст человека по почерку? Или рост по длине его шага? Многое из того, что он утверждал, было необоснованным, ненаучным, а то и смехотворным. Мы верили ему, потому что он добивался результата, но все это нельзя брать за основу для работы современного детектива.
– Он делал из нас дураков, – воскликнул еще один инспектор. – Я тоже однажды прибегнул к его помощи. Но не кажется ли вам, что мы стали попадать в зависимость от мистера Холмса? Неужели без него мы не раскрыли ни одного дела? – Он повернулся к коллегам налево, потом направо. – Не хочу показаться неблагодарным, но его уход – это возможность действовать более самостоятельно и самим добиваться результатов.
– Хорошо сказано, инспектор Ланнер. – Эти слова произнес Макдональд, и все взгляды обратились на него. – Я никогда не встречался с мистером Холмсом, – продолжал он с явным шотландским акцентом, – но мы, безусловно, согласны, что человек этот достоин нашей благодарности и нашего уважения, – а теперь мы должны идти вперед. Хорошо ли, плохо ли, но мы остались без его поддержки, и, признав это, давайте рассмотрим дело, ради которого мы собрались. – Он поднял лежавший перед ним лист бумаги и начал читать вслух: – Мистер Скотт Лавелль подвергся пыткам, перерезали горло. Генриетта Барлоу задушена. Питер Клейтон, известный нам мелкий преступник, убит ударом ножа. Томас Джерролд и Люси Винтерс задушены. Все жители дома в респектабельном пригороде отправлены к праотцам в течение одной ночи. Мириться с этим, господа, мы не можем. Допускать такое нельзя.
