— Как и Милдред Мартин.
— Эта оказалась неспособной следовать моим указаниям. Терпеть не могу тупиц.
— В число которых, входит, полагаю, и ваш брат.
— Вероятно, вовлекать его в это было ошибкой, впрочем, он был членом семьи и сам вызвался помочь. Однако время шло, он продолжал принимать наркотики, и я испугался, что он проболтается.
— Но зачем было меняться с ним личностями?
— Это гарантировало, что все станут считать, будто я нахожусь где-то в другом месте, а я смогу заняться выполнением своего плана. Я люблю, чтобы во всем присутствовал отпечаток своеобразия. Вот как в записке, которую я вам оставил. Я мог бы просто сунуть ее в ваш почтовый ящик, однако тело, свисающее с двери, — это классика. Такова уж моя манера.
Кинг покачал головой:
— А зачем было вовлекать Боба Скотта?
— Думайте, агент Кинг, думайте. В каждой драме необходим злодей. Кроме того, когда я был с Риттером, агент Скотт не выказывал мне должного уважения. Ну вот и дожил до того, чтобы пожалеть об этом.
— Превосходно поставленная пьеса, совсем как кампания Риттера.
— Клайд Риттер был всего лишь средством.
— Правильно. Все это не имело никакого отношения к Клайду Риттеру, только к Арнольду Рамзи. У него было нечто нужное вам. Причем нужное настолько, что вы подвели его под пулю, лишь бы получить это.
— Я оказал ему услугу. Я знал, что Арнольд ненавидит Риттера. Пик его ученой карьеры давным-давно миновал. Он достиг нижней отметки и вполне созрел для предложения, которое я ему сделал.
— А настоящий приз получили бы вы. Приз, который пытались получить тридцать лет назад, когда свалили на Рамзи убийство национального гвардейца. Однако та попытка провалилась, как и план, связанный с Риттером.
Морзе выглядел удивленным:
— Продолжайте. У вас хорошо получается. И чего же я не смог получить?
— Женщину, которую вы любили: Регину Рамзи, актрису с великим будущим. Готов поспорить, она блистала в ваших тогдашних спектаклях. И дело было не только в бизнесе. Вы любили ее. Да только она-то любила Арнольда Рамзи.
— Как это ни смешно, именно я их и познакомил. Я сошелся с Арнольдом, когда писал пьесу о протестах в защиту гражданских прав и нуждался в кое-каких материалах. Я и представить себе не мог двух других настолько несовместимых людей… Конечно, он ее не заслуживал. Мы с Региной были одной командой. Мы готовились к большой игре. Она могла стать бродвейской звездой, одной из величайших.
— А заодно сделать звездой и вас.
— Каждому импресарио необходима муза. А я пробудил лучшее, что в ней было. Остановить нас было невозможно. Но, когда она вышла за него замуж, я лишился творческих сил. Моя карьера погибла, а Арнольд впустую растрачивал ее жизнь, работая в жалком третьеразрядном университете.
— Так ведь это было ваших рук делом. Вы разрушили его карьеру.
— Позвольте задать вам вопрос. Что заставило вас направить внимание на меня?
— Кое-что из услышанного мной указывало в вашу сторону. И я занялся вашей семьей. Выяснил, что ваш отец был тем самым адвокатом, который снял в Вашингтоне обвинение в убийстве с Арнольда Рамзи. И понял — ваш план состоял в том, чтобы повесить на Рамзи убийство, после чего Регина разлюбит его. Потом появитесь вы, белый рыцарь, спасете его и получите в награду Регину. Киносценарий да и только.
Морзе поджал губы:
— Да только сценарий мой не сработал.
— Почему вы просто не убили своего романтического соперника?
— А что в этом забавного? Где тут драма? Я же вам говорю, у меня другой подход. Кроме того, убей я Арнольда, Регина лишь сильнее бы его полюбила. Убить Арнольда Рамзи было необходимо, однако я не хотел, чтобы она оплакивала его. Я хотел, чтобы она его возненавидела. Тогда мы смогли бы снова стать одной командой. Мы все еще могли совершить чудо.
— И потому следующей вашей большой постановкой стало убийство Риттера.
— На самом-то деле, уговорить Арнольда проделать это было проще простого. Он и Регина расстались, однако я знал, — она все еще любила его. Пришло время выставить его свихнувшимся убийцей, а не благородным борцом, за которого Регина вышла замуж. Я втайне множество раз встречался с Арнольдом. Он считал меня своим другом. Я напоминал ему о его молодости, о том, как он стремился изменить мир. И бросил ему вызов: снова стань героем. А когда я сказал, что готов присоединиться к нему, что Регина будет им гордиться, то понял — он у меня в кармане. И план мой сработал идеально.
