— Как я уже сказал, мне это дорого обошлось. На убийство, Мишель, срока давности не существует.
Теперь Мишель его уже не слушала. Ей пришло в голову, что Паркс использует ту же стратегию, что и она: вынуждает ее поддерживать разговор, пока к ней подбираются его соучастники. Она попыталась точно припомнить модель его дробовика. Да, верно, — пятизарядный «ремингтон». А выстрелил он четыре раза.
— Эй, Мишель, ты еще там?
Она пустила в Паркса три пули и получила в ответ еще один выстрел. Едва заряд пролетел над ее головой, Мишель вскочила на ноги и понеслась к лесу.
Паркс, ругаясь на чем свет стоит, вбивал в свой дробовик новые патроны. Однако, когда он смог наконец прицелиться, Мишель была уже слишком далеко.
Мишель перескочила через упавшее дерево и вжалась за ним в землю как раз в тот миг, когда в его ствол ударила пуля. Теперь по ней вел огонь человек, сидевший на дереве, тот, кого она приняла за полицейского снайпера.
Еще одна пуля ударила в соседнее дерево. Пустив несколько пуль в направлении, с которого, по ее догадкам, должны были наступать убийцы, Мишель вскочила на ноги и полетела по лесу. Она выскочила из-под деревьев и остановилась едва ли не в последний миг.
Теперь Мишель стояла на берегу реки, которую видела в прошлый свой визит сюда. Еще один шаг, и она полетит с высокого обрыва. Мишель вгляделась в быструю реку, сунула пистолет в кобуру и застыла в ожидании. И едва услышав шаги преследователей, завизжала и прыгнула.
Место, куда ей предстояло упасть, Мишель выбрала тщательно. Пролетев метров шесть, она ударилась о каменный выступ и покатилась дальше вниз, хватаясь за все, что подворачивалось под руку. И все же едва не сорвалась, — повиснув над водой на скрюченных пальцах.
Глянув вверх, Мишель увидела Паркса и еще какого-то мужчину. Над головой Мишель торчал, закрывая ее, крупный камень. Она уперлась ступней в ствол росшего из обрыва деревца. Двое наверху включили фонари, обшаривая все вокруг. Как только они отвели лучи в сторону, Мишель резко ударила по стволу, и деревце полетело вниз. Мишель же завопила при этом изо всех сил.
Она следила за деревцем, пока то не врезалось в воду, потом взглянула вверх, на двух мужчин. Когда те направили фонари на расходившиеся по воде круги, Мишель затаила дыхание. Проходили секунды, мужчины оставались на прежнем месте. Потом, решив, что ей пришел конец, оба отступили в лес.
— А вы здорово изменились, Сидней, — сказал Кинг. — Похудели. Я вас едва узнал. Впрочем, выглядите вы неплохо. Брат ваш состарился намного сильнее.
Сидней Морзе, руководитель предвыборной кампании Клайда Риттера, якобы сидящий в сумасшедшем доме штата Огайо, смотрел на Кинга, явно забавляясь. В руке он держал направленный в грудь Кингу пистолет. На Морзе был дорогой костюм, седые, поредевшие волосы его были аккуратно уложены.
— Впечатляет. Что натолкнуло вас на мысль, что за этим стоит не бедный мистер Скотт, а кто-то другой?
— Записка, которую вы оставили в моей ванной комнате. Настоящий агент Секретной службы никогда бы не написал «топтание на посту», он написал бы просто «топтание». К тому же Боб Скотт — человек военный, он неизменно указывал время в двадцатичетырехчасовом формате. Он не написал бы «1032У». И тогда я начал размышлять. Прежде всего, почему Баулингтон? Потому что Арнольд Рамзи мог доехать до него за полчаса. Вам, руководителю кампании, ничего не стоило организовать эту встречу с избирателями.
— Как, впрочем, и кому-то еще. Однако для всего мира я обратился в зомби, обитающего в Огайо.
— Только не для агента Секретной службы. Готов признать, мне потребовалось время, но в итоге я все же догадался. Вы же левша — я наконец-то вспомнил это. В Секретной службе мы привыкли обращать внимание на мелкие детали. А «зомби» ловит теннисные мячики правой рукой.
— Мой дорогой братец с его преступными наклонностями. Никогда от него проку не было. Пистолеты, которые были у нас с Арнольдом в «Фэймаунте», я получил от него.
— После убийства Риттера вы спрятали свой в кладовке.
— Да, а горничная увидела меня и шантажировала в течение семи лет, остановившись лишь после того, как поверила, что я попал в сумасшедший дом. Это ваша подружка Максвелл невольно открыла мне ее личность. И я отплатил ей.
