Стараясь остаться незамеченной, я пошла посмотреть, кто это. Аннушка стояла, подняв к солнцу залитое слезами лицо, крепко сцепив на груди руки.
Она не заметила меня, никого бы не заметила, уйдя в страстную и требовательную молитву о спасении мира.
Я тихо ушла. Когда подходила к бараку, ударил подъем. И тут я увидела Катю Голованову. Приодетая, она шла по дорожке.
— Катя, вы куда?
— Ко храму березовому, помолиться бы успеть, пока не встали. — Там Аннушка стоит, молится, плачет…
— Ну, помоги ей Господь! Не буду мешать… Не пойду туда… — Она повернула за баню.
ПИСЬМА ДОЧЕРЯМ
2. V-40. Эльген
Родная моя, любимая девочка! Последние дни больше еще, чем обычно, думаю о тебе. Каждую ночь кажется мне, что говорю с тобой. Вчера я видела так ясно, как мы с тобой идем в Приморском, спускаемся вниз по дороге с церковной горы. Ты такая, как я оставила тебя, лет 11-ти. Я вижу короткие, только-только начинающие заплетаться косы и твои ясные, карие, на папины похожие, глаза. Тебе лет 11 “ маленькая девочка и едва доходишь мне до плеча, но я говорю с тобой, как со взрослой. Я знаю, что прошли годы, что мы не видались, и рассказываю тебе о них и расспрашиваю тебя. Я немного удивляюсь, что ты такая же с виду, моя родная девочка, и тороплюсь рассказать все, что случилось за это время. Очень трудно передать сон и ощущения сна. Там — все по-другому течет. Основное оставшееся чувство — встреча с родным другом. И радость этого внутреннего родства и того: вот наконец моя доча, родной мой, выросший человечек, которому можно все рассказать, который уже живет и думает по-своему. Это большая радость — иметь взрослых детей. Если удастся быть вместе с тем друзьями с ними.
Эту радость очень остро испытывала — увы! — бедная Лена перед смертью Аруси. И до сих пор, когда я думаю, как умерла Аруся, у меня сердце за маму ее сжимается. Недавно я узнала, что она сама тоже на Колыме. Я получила от нее привет и надеюсь, что, быть может, мы окажемся вместе. Те, кто ехал с ней, говорят о ее стойкости, мужестве и внутренней ясности. И это — после всех бед, которые сыпятся на нее, не переставая, а главное — после смерти Аруси, которая была для нее светом в оконце! Силища у этой женщины необычайная! Маша ей пишет. Переписываешься ли ты с Машенькой? Не теряй ее из виду. Вас связывает общность в судьбе, но она более одинока, чем вы: вас двое, и у вас — куча родни. У нее одна глухая бабушка, и больше никого. Напиши ей. Хоть ты и мне мало успеваешь писать, доня, — я очень давно, всю зиму, от вас ничего не имею. Сама пишу — раз в месяц, чаще нельзя было. Не знаю, доходят ли мои письма? Это — нарочно пишу коротким, говорят, короткие лучше доходят.
У нас — настала весна. Как всегда на Колыме — внезапно и стремительно. Снег — тает на глазах. В три дня склон ближайшей сопки почти очистился от снега. Текут, глубоко прорывая снег, ручьи. Он глубокий, рыхлый — нога проваливается до самого дна и уходит выше колена. Атам — выступает синяя талая вода. Снег — шуршит и звенит кристалликами. Это — днем. И днем так тепло, что все ходят, несмотря на глубокий снег кругом, в одних платьях, даже с голыми руками. Только это напрасно — голые руки, — солнце жжет кожу. Она обгорает лиловым каким-то загаром, и люди превращаются в настоящих индейцев. А ночью и по утрам — морозы, еще довольно сильные. Такова Колыма. Тут все полно противоположностей и крайностей. И в природе, и в жизни.
Хотя моя-то жизнь однообразна. Вот уже третий месяц я живу на мол. — свиноферме. Работаю то на бычках, как я вам писала, то на лошади. Наблюдаю весну. По вечерам — читаю немного. Гуль, было бы очень хорошо, если бы ты, прямо бандеролью, прислала мне английский словарь. Здесь кое у кого есть несколько английских книжек, и я хотела бы заняться английским, но словаря нет. Как твои успехи в английском? Продолжала ли ты уроки эту зиму? Знаю, что теперь это туговато материально… Просила ли дедушку заниматься с Ладушкой и с тобой французским и немецким? Помни, пожалуйста, что языки очень, очень важно учить именно в юности. Я не могу о вас позаботиться. Позаботься же сама о Ладушке и о себе. Боюсь, что Ладуха лентяйка и ничего не делает. Как она учится? Я чувствую, что совсем теряю ее из вида. О тебе у меня довольно ясное представление и очень живое ощущение, во-первых, потому что ты была больше, а потом по письмам. О ней не знаю ничего. Часто сижу и всматриваюсь в вашу карточку. Улыбающиеся, веселые, светлые глаза. Такие и знакомые, и незнакомые. Посторонние говорят, что внешне, по карточке, она похожа на меня. А какая она на самом деле? Пиши о ней и о себе, Гулинька. Напиши мне о папе. Послали ли вы ему посылку и получили ли мое письмо, где я говорю, что послать? Каков его срок? Очень жду писем, обнимаю и крепко целую. Привет няне и всем родным.
