Как крыса, мнителен, озлоблен нищетою,
Поденщик-журналист, заблудший среди книг,
В участье дружбы я не верю и не стою
Той доброты, что Вас выводит напрямик
На помощь страждущей душе в опасный миг.
Простите же меня за все размолвки наши…
Но ясно говорят и в ссоре письма Ваши,
Что Ваш надежный ум прямым путем идет —
Вы требуете долг… Дичайший оборот!
Ручаюсь, что его не примут в «Ералаше».
Но следует платить, когда предъявлен счет.
Что ж, Вам достанутся в зеленом коленкоре
И письма, и листы, скрепленные тесьмой, —
Иззябшему перу не пишется зимой.
Нет в очаге огня, в окне — стекла, вот горе!
И с небом, с адом ли — связь обрету я вскоре,
Затем что улизнуть намерен в мир иной.
Я эпитафию себе сложил и данью
Вам приношу сие убогое созданье —
Сонет, пробившийся в моих мозгах пустых.
Но холод оборвал кукушки кукованье…
Калечит нищета и мысль мою, и стих.
