Ей пришлось побеспокоить Блейзера, который обернулся к Шику; тот сделал ему знак открыть Дверцу.
Лола с удовольствием вышла на набережную Жавель, увидела быстрые желтоватые волны разлившейся Сены. Она пошла не оборачиваясь в сторону моста Гренель и статуи Свободы, французского двойника американской звезды. Она подумала об Ингрид, терпеливо ждавшей ее в «Красавицах». Решила позвонить, чтобы успокоить ее, а затем не спеша вернуться в свой квартал по набережным Сены. Яркое солнце сговорилось с хмурым небом и напустило на него серые облака, которые разгонял порывистый ветер. Самое подходящее время года, чтобы сбросить тяжесть с души и тела.
Еще несколько дней, и наступит весна. Ингрид и Лола вновь обрели свои квартиры и банковские счета. А Морис Бонен — маленький зал в Доме молодежной культуры, где он преподавал в студии. Лола сочла, что это место подходит для того, чтобы дать ему отчет о произошедшем. В этом привычном месте со слабым освещением Морису было легче скрывать свои чувства. Лола предпочла без утайки рассказать ему о злоключениях Алис. Она описала ее колебания на грани бездны, когда девушка склонялась к тому, чтобы участвовать в темных делах Ролана Монтобера. Тем более значительным выглядело то, что гордость в конце концов одержала в ней верх.
Морис уже миновал стадию гнева и спокойно слушал своих подруг, объяснявших ему, каким образом смерть его дочери поколебала положение нескольких высокопоставленных лиц, занимавших высокие государственные посты. Хотя Ролан Монтобер теперь в руках правосудия, убийца по-прежнему на свободе. Лола просила Мориса подумать исходя из того, что ему теперь известно. Одна-единственная подробность, воспоминание о разговоре или признании могут стать новой точкой отсчета.
— Вы уже сделали очень много, девочки. И давайте будем откровенными: мне нечем вам заплатить.
— Ты заблуждаешься. Министерство только что отправило нам два крупных чека в возмещение ущерба. И мы решили их принять. Нам требуется время, чтобы продолжить следствие.
Им пора было уходить. В студии уже собирались ученики Мориса, а Ингрид ждала доктора Леже на еженедельный сеанс массажа. Она ушла на свою встречу, а Лола присоединилась к Диего Карли в Интернет-кафе на бульваре Мажента. Она не стала скрывать, что ее беспокоит состояние идальго. В то время как Морис держался и мало-помалу возвращался к своему привычному образу жизни, медбрат не мог справиться с невыносимым чувством вины.
По мнению Диего, Алис впуталась в эту грязную историю в порыве отчаяния, когда он ее бросил. Сколько его ни уговаривали, ничего не помогало. Он отказался от ремонта своей квартиры и оставил ангелочков и сердечки, чтобы ничего не забыть. Лола предложила помощь Пьерро, друга Максима, мастера на все руки. Безполезно. Она рассчитывала взять Диего измором.
Она застала его за компьютером, быстро стучащего по клавиатуре с сосредоточенным видом, рядом с ним лежал худосочный сандвич с ветчиной и маслом и стояла бутылка отвратительной американской содовой. Всякий раз, когда его пытались затащить в «Красавиц», чтобы он нормально поел, Диего отказывался, ссылаясь то на срочное дело, то на дежурство или другую помеху. Так дальше продолжаться не может.
Он посмотрел на нее своими черными, красивыми, но усталыми глазами и печально улыбнулся. Она прочла на экране несколько строк. Дневник младшей Паризи. Та и не знала, что у нее есть такой внимательный читатель.
— Не знаешь, как разобраться в хитросплетениях семейной жизни! Но я терпелив. Я распутываю семью Паризи нитка за ниткой. Как видишь, это задача не для хакера, а для простого пользователя Интернета. Блоги доступны всем.
— По-прежнему ничего не удалось узнать?
— Жюльет не выносит Жюля. Она обзывает брата бездельником и ревнует его к подружке.
— А кто это? — заинтересованно спросила Лола.
— Это тайна. Но Жюльет Паризи клянется, что она в конце концов раскроет ее. Во всяком случае, его невеста — красивая девушка, которая мечтает о красивой жизни. По мнению Жюльет, ради нее Жюль и занялся тележурналистикой. Его подружка не стала бы знаться с булочником.
