— Как нам отсюда выбраться? — спросила она скорее эту безумную ночь, чем Ингрид.
— Точно не на метро, — сочла нужным пошутить американка голосом, сорвавшимся после тех воплей, на которые, как она думала, она не была способна.
Она чувствовала, что совсем выдохлась. Сколько раз им прикладывали ко рту тряпку с какой-то дрянью? Сколько времени они ехали? Может, они добрались до Луары или пересекли ее… но вряд ли они уже на юге, слишком холодно. Лола вдруг подумала о номерных знаках.
— Мы их заперли, но они могут вызвать подмогу по мобильному, — сказала она, осматривая машины. Всюду 92, они в южном предместье Парижа.
— Я не нашла у них мобильных. И документов тоже.
Судя по всему, Ингрид не разделяла ее тревогу. Склонившись над канавой, она, казалось, искала решение в ней. Выпрямившись, увидела стену на другой стороне улицы и, хотя была босяком, бегом бросилась туда. Не сразу, но ей удалось забраться наверх и спрыгнуть с другой стороны. Лола ощутила боль от ссадин, словно ее собственное тело оцарапалось о стену. Она тоже перешла дорогу, спряталась за дерево, словно слившись с платаном, и всмотрелась в стену, прельстившую Ингрид — эту самку гиббона. Не для ее возраста, да и слишком высоко.
Американка вернулась тем же манером и не увидела подруги. Они столкнулись.
— What the fuck are you doing?[33]
— А ты что мечешься, как больная обезьяна? Нашла время!
— We have to get the fuck out of here![34]
— Знаю. Выйдем на дорогу, поймаем машину. Тебе нужна медицинская помощь.
— Смотри, что я нашла, — сказала Ингрид, поднимая тяжелую уродливую вазу с искусственными хризантемами. — Пошли за мной!
Лола не сразу послушалась и догнала ее возле машины. Красивый серебристо-серый автомобиль.
Не обращая внимания на свою кровоточащую рану, Ингрид бросила хризантемы на капот и стала бить по стеклу рядом с местом водителя мраморной вазой. Вылетела только часть стекла. Но сигнализация врубилась на полную мощность. Лоле это напомнило их вопли на адском паркинге. Ингрид просунула руку в отверстие и попыталась открыть замок.
— Тебя сегодня достаточно било током, Ингрид. Давай лучше остановим машину!
— Fuck! Не открывается. Нам нужна другая модель, где поменьше электроники.
— Если бы ты меня предупредила прежде, чем все крушить, я бы сказала тебе то же самое!
— У нас нет времени!
— Иногда приходится его терять, чтобы потом выиграть.
— Только поменьше цитат, пожалуйста!
Она уже подобрала цветы и шла вверх по улице, осматривая машины. «До чего они ее довели», — думала Лола, следуя за ней.
— Это не цитата, дорогая, это здравый смысл. Смотри, вон 204-я модель, настоящая развалина.
Ингрид со своей вазой без промедления набросилась на стекло. Сирена крутой машины продолжала выть в ночи. Открылась левая дверца, белокурая голова Ингрид показалась Лоле небесным благословением. Когда она забралась в 204-ю модель, Лоле почудилось, что ее засунули в мыльницу, пропустив перед этим через мясорубку. В кабине стоял крепкий запах кошки и остывшего табачного дыма, но машина представлялась ей королевской каретой. Ингрид повозилась под рулем. Несмотря на рану, ей удалось оголить и соединить нужные проводки, и развалюха завелась.
Она включила первую скорость, и, о чудо, 204-я выехала на улицу. Они миновали крутую тачку с воющей сиреной, доехали до перекрестка; Лола попросила Ингрид притормозить и вытянула шею, чтобы прочитать название улицы.
— Мы в Монруже, на авеню Маркс-Дормуа. Продолжай ехать прямо, и мы выедем к Сене. Я словно встретила старую подругу!
Ингрид с отсутствующим видом вела машину одной рукой. «Злодеи держали ее в отключке намного дольше меня», — подумала Лола. Классический прием: пытаются разговорить ту, которая, вероятно, больше знает, то есть бывшего комиссара; а когда ничего не выходит, пытают самую молодую у нее на глазах.
— Я оставила вазу на тротуаре и положила цветы обратно, Лола. Надеюсь, что это не слишком серьезно.
— Ты о чем?
— Я перебралась через стену кладбища, — сказала Ингрид немного сдавленным голосом. — Цветы и вазу я нашла на могиле. Грабить покойников не по мне.
— А угонять машины?
