Он охотно исполнил нашу просьбу и устроил на ночлег. Мы заснули, прося его разбудить нас на рассвете, так как торопились скорее перейти гору, но тут появилось неожиданное затруднение. Хозяин разбудил нас и радостно заявил, что вдали он видел толпу народа – вероятно, посланных за нами людей. Теперь нам не придется больше мучиться или ждать, чтобы он сходил за носилками для нас. Эту радость мы не могли разделить.
– Что делать? – спросил сеньор. – У нас три выхода: бежать через проход, защищаться или сдаться.
– Бежать поздно! – заявила Майя.
– А защищаться нечем! – добавил я. – Ведь наше огнестрельное оружие отобрали, а два лука и стрелы ничего не значат против сотни людей.
Мы решили даже выйти навстречу нашим преследователям. Подойдя к ним, мы увидели во главе их Тикаля, Димаса и других высших сановников.
– Кого ты ищешь, что пришел с такой стражей? – спросила Майя у Тикаля.
– Кого же, как не тебя? Если бы я послушался Нагуа, то ты продолжала бы свой путь. Она не хочет тебя видеть, а я – наоборот. И я рад, что поспел вовремя!
Тогда Майя обратилась к Димасу:
– В чем нас обвиняют, что преследуют как преступников?
– Два дня вас не было видно. Нагуа тоже. Мы стали искать и нашли ее связанной. От нее мы узнали про ваше бегство.
– А сказала она, почему мы должны были бежать?
– Нет, она ничего не говорила, но я знаю достаточно, чтобы все понять. А вас мы все-таки арестуем и будем судить, так как вы нарушили данную клятву. Кроме того, вы виновны в том, что похитили небесного ребенка, радость и утеху всего народа. Вам надо было обратиться к нам за помощью и покровительством. Идите с нами…
– Хорошо! Только пусть касик Тикаль идет в стороне. Его вид ужасен, и он мой злейший враг. Я всего могу ожидать от него…
– Пусть будет по-твоему, – согласился Димас. – Твой муж и друг могут идти рядом!
Обратный путь мне был уже знаком. Я совершал его в третий раз. В городе нас провели мимо нашего дворца, прямо к пирамиде, и велели подняться наверх. Майя тяжко вздохнула, так как поняла, что нам опять предстоит прежнее заключение, без дневного света, столь нужного для ребенка. Нам принесли пищу и закрыли за нами тяжелую дверь.
Кажется, я никогда не переживал более тяжелой ночи. Наутро к нам пришел Димас с выражением соболезнования и извинился, что ему пришлось по необходимости причинить нам такую неприятность, как тюремное заключение.
– Не бойтесь, госпожа моя, ваше заключение не может быть долгим. Сегодня ночью, в день поднятия вод, соберется совет и решит дело о вашем бегстве.
– А других обвинений нет?
– Я не слышал ни о каких других обвинениях.
– Каков будет приговор совета?
– Не могу сказать, но знаю, что никто не желает тебе, госпожа моя, вреда, и если твое обвинение против Нагуа будет доказано, то все дело выйдет в твою пользу. Народ очень возбужден, так как речь идет о его будущем избавителе. Но ни против твоего ребенка, ни против тебя не может быть решения о смертной казни. То же, я думаю, и относительно обоих чужеземцев. Вероятно, совет решит, что их надо убрать из пределов страны, вместо того чтобы лишить жизни.
– Но ведь один из них – мой муж!
– Верно, но ребенок уже родился!
– Я не могу быть разлучена со своим мужем. Димас, я прошу только одного – свободы и права покинуть вас навсегда.
– Быть может, судьи и на это согласятся, но останутся непреклонны относительно ребенка. Им нужен твой сын, и от него не откажутся. Я думаю, что тебе надо будет выбрать между мужем и сыном.
Майя сосредоточенно молчала, потом медленно проговорила:
– Слушай, Димас! Мне сын мой дорог, он плоть от плоти моей, но муж мой – это вся моя жизнь. Если я вынуждена выбирать, то выбираю мужа; я могу иметь второго ребенка, а второго мужа никогда!
Димас ушел, ничего не сказав утешительного в ответ. Через некоторое время к нам явился другой посетитель, Тикаль. Он опять пожелал говорить с Майей наедине, но та снова отказалась. Касику пришлось смириться и говорить в присутствии сеньора и меня.
– Ваши преступления мне известны, потому что Нагуа мне все рассказала. Я знаю, вы думаете, что были вынуждены сделать это. Но я знаю также, что вас ожидает страшная месть. Двое знают вашу тайну: Нагуа и я. За это вас ожидает смерть в глубине колодца вод. Но я менее всего желаю твоей смерти, Майя. Я люблю тебя больше всего на свете!
