Он вернулся через час. Слегка сбиваясь и погружаясь в бездну туманных слов, принялся рассказывать.
Во-первых, Кузьмич мужик действительно стоящий. Долгое время он работал комбайнером, но однажды, когда чистил ножи, его помощник случайно нажал на рычаг. Так он потерял руку. Теперь работает учетчиком. Хотя ребят ему жалко, но на сделку с совестью никогда не пойдет. Выполнение норм завышать не будет.
Однако отчаиваться не надо, через неделю уборка сена, которая действительно по расценкам невыгодная работа, кончится. Пойдет зерно. Будут работать на погрузке машин и на току. Тогда, если постараться, можно заработать и по десятке в день.
— Ну, спасибо тебе, Васенька, — прочувственно сказал Ромка, а Стас торжественно пожал ему руку.
— Чего уж там, — благосклонно ответил тот.
К завтраку на «газике» приехал командир отряда — Андрей. Смотрел он хмуро.
— Собирай орлов, — отрывисто сказал Стасу Андрей. — Поговорим накоротке.
— Товарищи, — начал он, когда все собрались вокруг машины. — Прошедшая неделя показала, что далеко не все члены отряда оказались готовы к напряженным трудовым будням. Более того, есть случаи моральных срывов.
Андрей пронзительным взглядом окинул бригаду. Все поежились, хотя и никаких аморальных проступков не совершали.
— Должен вас проинформировать, — продолжал Андрей, — что штаб принял решение отослать обратно в Москву одного молодого человека из первой бригады за антиобщественное поведение. И так будет с каждым кто...
— Что он сделал-то? — недоуменно спросил Ромка.
Стоявший рядом водитель «газика», веснушчатый парень с длинными белыми ресницами, негромко ответил:
— В клубе на центральной усадьбе с местными парнями сцепился...
— Счастливчики, — завистливо вздохнул Евгений, — у них там клуб.
— Конечно, — насмешливо заметил Стас, — есть, где морду набить.
— Товарищ Андрей, можно вопрос? — пропищала Натэллочка, бросив на него кокетливый взгляд.
— Я еще не кончил, — недовольно сказал оратор, — впрочем, давай, тем более надо побыстрей...
— Вы говорите, что за плохое поведение в Москву отсылаете, так? А вот наш управляющий сказал, что если мы плохо будем работать, нас в Москву не пустят. Так кому верить?
— Тут, товарищи, произошло недоразумение, — бросив выразительный взгляд на побагровевшего управляющего сказал Андрей. — Ну, и, кстати, насчет работы. Мы проехали за два дня все бригады. Должен вам прямо заявить, что хуже вас никто не работает. Это же надо! Комсомольцы, вместо того чтобы показывать образцы ударного труда, даже нормы не выполняют.
— Во, артист! — негромко сказал водитель.
— Кто? — так же негромко переспросил Ромка.
— Да вот он же, — показал глазами на Андрея водитель. — Час назад он то же самое говорил во второй бригаде. Что они самые отстающие. А теперь вы.
— Руководящая тактика. «Дивиде ет импера».
— Чего-чего?
— Разделяй и властвуй.
— Ишь ты! — восхитился водитель.
Ромка почувствовал, что его понесло. «Сейчас мы тебе дадим вопрос на засыпку», — подумал он.
— Товарищ Андрей. Все, кто на сене работает, могут вам сказать, что норму выполнить абсолютно невозможно!
— Это чистейшей воды демагогия. Первая бригада, в которой я работаю лично, план по укладке сена выполняет.
— Это что же, стог по сорок центнеров делаете?
— Да, по сорок.
— А не могли бы вы лично показать нам, как это делается?
— Дело в том, что мне надо дальше ехать, — замялся было Андрей, но, уловив насмешливые взгляды ребят, понял, что, если он не останется, навсегда потеряет свой командирский авторитет.
— Ладно, я вам покажу, — сквозь зубы сказал он.
С управляющим он удалился в контору на совещание.
— Сто процентов — не может быть! — галдели ребята. — Тут какой-то мухлеж!
Через полчаса стало ясно, что Андрей передергивает карты. На этот раз на сено выделялись все старшекурсники, а «сеношники» были брошены на силос. Управляющий дал также не три, а пять лошадей.
Что игра ведется не совсем правильно, поняли все. Неожиданно забастовал Василий:
— Я пойду с «салажатами»!
— Ты что, сдрейфил? — толкнул его в бок Евгений.
— Непорядочно это. Я хоть покажу, как косить надо.
— Ну смотри!.. — с угрозой протянул Евгений.
