Человек спал в душистой траве, широко, свободно. Раскинув руки, обнимал ласковую летнюю ночь с огромными сочными звездами.
Громадная черная тень вылезла к догоравшему костерку, принюхалась. Пахло вкусно: человеком и ухой в котелке. Тень призадумалась, покачиваясь нерешительно: с кого начать. Решила – с тихо посапывающей плоти, пока не сбежала. Обтекла сбоку и подкралась к бесхозно валявшейся ладони. Но плоть не согласилась с ее решением. Ладонь сжалась, сгребая сунувшуюся морду в мощный кулак, и потянула навстречу закрывшему звезды второму кулачищу. Тень зажмурилась. Кулак подлетел, и … разжавшаяся пятерня потрепала лохматую, медвежьих размеров голову. Тень фыркнула презрительно: она терпеть не могла панибратства.
Человек произнес с теплой усмешкой:
– Брэнглэп! Все шутишь, дружище… Что случилось?
Он прислушался. Вскочил, одновременно выхватывая меч, но тут же снова вложил в ножны.
Легкий ветер пробежался по листве.
– Это я, мальчик мой, – прошелестело за его спиной.
– Госпожа Аболан? – повернулся человек. – Не ожидал… Ты все-таки решилась принять мой совет?
Закутанная в плащ фигура вышла из-за деревьев. Тень фыркнула, потянувшись к ней.
– Как видишь, если я не в замке. Братчина помогла мне уйти, сразу после нашего с тобой разговора.
Он улыбнулся:
– Красивый союз намечается!
– Ужасный! – устало махнула рукой женщина. Искрами вспыхнул странный камень в массивном перстне – словно свитый из двух струй воды. – Но я поверила. И все непроявленные воспряли – они уже потеряли и волю, и веру. А ты дал надежду… Как моя девочка?
– Спит.
Человек присел, подкармливая костерок припасенными с вечера полешками и веточками.
Огонь разгорелся, оттеснил разомлевшую ночь от костерка, отвоевав клочок широкой лесной поляны, и высветил тонкое лицо молодого мужчины с длинными светлыми волосами, с властным подбородком, задумчиво опущенным в сцепленные ладони. И строгое лицо женщины, обрамленное бронзовыми косами. И девушку, спавшую на плаще, заботливо постеленном поверх вороха травы.
– Она не простит тебя никогда, магистр.
– Пусть. Главное сейчас – привести ее в Аруну.
Женщина в сомнении качнула головой. Аруна слишком далека и неприступна.
– Ты не успеешь. Завтра – Вечит.
Легкая усмешка коснулась губ магистра.
– Я воспользуюсь самой короткой дорогой, госпожа. Даже Владыке неизвестен этот путь.
Она вопросительно глянула на загадочно улыбавшегося Дункана. Тот сделал вид, что жизнь костра сейчас заботит его больше всего на свете.
– Сомневаюсь, мальчик, что есть неизвестный ему путь. Ты уверен?
– Иначе бы не говорил. Иногда меня удивляет слепота натхов. Или самые простые истины сложнее всего увидеть? Вечит только выстроит мне дорогу. Из Цитадели в Аруну. А там Олна выполнит остальное.
– Тварь Аруны… Это страшная сделка! Если узнает Владыка…
Дункан пошевелил горящие ветки. Взметнулся сноп искр.
– А он догадался, судя по нашей… беседе в крепости. Почуял. Если бы натх взялся за меня в полную мощь, от меня бы и мокрого места не осталось, – магистр рассмеялся невесело. – Ну и силища… Я был самонадеян, когда сунулся в пасть Лиги. Но кто знал, что туда и белоголовый нагрянет? Чудовище почище нига – этот ваш Владыка.
Щеки женщины вспыхнули:
– Не забывайся, мальчик!
– Извини, госпожа. В конце-концов, он меня пощадил. Теперь вот ломаю голову – зачем. И только один ответ нахожу: этот вариант будущего он тоже просчитал. Не один же я такой умный, – невесело рассмеялся магистр.
– Значит, твой план провалился?
– Посмотрим. Думаю, Владыка понял, что опоздал, и решил не сильно вмешиваться. Я, правда, принял меры, чтобы до утра нас не выследили, но… Будь я натхом, я бы не верил ни в какие предосторожности при игре с судьбой. Все они не достаточны. Не понимаю, как мог он надеяться на благополучный исход замысла Лиги? На что рассчитывал?
– На себя, конечно. Он же – натх!
– Но не бог!
– Дик…
Он сердито вскинул голову:
– Хотя бы ты не называй меня так! Надоело!
